Кухтеринские бриллианты - стр. 4
Глава 2
Лотерейный билет
Первым посетителем старшего инспектора уголовного розыска Антона Бирюкова в этот день был инспектор Слава Голубев. Войдя в кабинет, он по привычке присел на подоконник и с упреком спросил:
– Это правда?
Бирюков поднял на него глаза.
– Что, Славочка?
Голубев помолчал.
– Решил все-таки покинуть нас?
Антон догадался, что о его переводе на работу в областной уголовный розыск стало известно сотрудникам райотдела, однако вместо ответа задал вопрос:
– Откуда такие сведения?
– Только что подполковник Гладышев приказал принять у тебя дела, – Голубев опять помолчал, словно присматривался, какое произвел впечатление на Антона. И вдруг ни с того ни с сего спросил: – Давно у родичей, в Березовке, был?
– С месяц назад. А что?
– Сегодня пятница, следовательно, впереди два выходных дня. Предлагаю махнуть к твоим старикам, порыбачить на Потеряевом озере. Ты ведь давно обещал мне показать настоящую рыбалку.
Бирюков задумался, как будто вспомнил что-то неожиданное, открыл стол и достал из него распечатанный почтовый конверт.
– В принципе согласен, – сказал он и улыбнулся, доставая из конверта половинку тетрадного листка. – Тем более что братишка неделю назад письмо прислал. Послушай, что пишет: «Антон, срочно приезжай в Березовку. У нас тут, кажется, заваривается уголовное дело. Надо распутать. Обязательно захвати с собой пистолет. Жму руку и дожидаюсь срочно. Сергей».
– Сколько лет братишке?
– Нынче в шестой класс пошел.
Голубев подмигнул:
– Ну и что ты до сих пор не съездил на распутывание уголовного дела? Нехорошо с такой затяжкой реагировать на сигналы с мест. Может, там уже дело заварилось и без пистолета не разобраться.
– Каюсь, забыл об этом сигнале, – Антон засмеялся. – Придется и тебе пистолет брать.
– Значит, твердо едем?
– Твердо, Слава.
Увлекшись разговором, ни Бирюков, ни Голубев не расслышали короткого стука в дверь и не заметили, как в кабинет тихонько вошел невысокий, по-кавалерийски кривоногий мужичок в измятом костюме и заметно не по размеру больших кирзовых сапогах с голенищами почти до самых колен. Вошедший смущенно потер ладонью морщинистое, давно не бритое лицо, поправил языком вставную челюсть и неожиданно громко для своего маленького роста поздоровался:
– Здравия желаю, товарищи ахвицеры!
Бирюков и Голубев повернулись к вошедшему. Антон сразу узнал колхозного конюха Торчкова, прозванного в Березовке Кумбрыком за то, что никак не выговаривает слово «комбриг». Сейчас Торчков смотрел на Антона и безмятежно улыбался.
– Здравствуйте, Иван Васильевич, – приветливо ответил Антон. – Садитесь, рассказывайте, с чем пожаловали.
Торчков неторопливо снял с взлохмаченной головы старенькую клетчатую кепку, по-утиному переваливаясь с боку на бок, прошествовал от порога к стулу, осторожно сел и заговорил:
– Иду мимо милиции, вспомнил, что ты в ней работаешь. Думаю, дай зайду, культурно с земляком поздоровкаюсь.
– Только и всего?
– Как тебе сказать, Антон Игнатьич… – Торчков стеснительно замялся. – Беда со мной стряслась, вчерашним вечером в райцентровскую вытрезвиловку попал. Вот только что выпустили оттудова. Пришел у тебя помочи просить…
– Чем же теперь вам помочь?
Торчков тяжело вздохнул.
– Скажи вытрезвительному командованию, чтобы в колхоз не сообчали о моих похождениях. Ты ж знаешь, за такую забаву в колхозе по головке не погладят… Да и штраф за ночевку мне платить нечем. Пятьсот рублей, какие в кармане имелись, это самое… Накрылись вчерась.