Куда приводят коты - стр. 20
– У людей надо брать столько, чтобы не заметили пропажу. А если заметили, то смогли найти здравое, с их точки зрения, объяснение. Иначе… перемир возвращает все, как было. Ему проще отмотать назад, чем терпеть боль.
– Боль?
– Когда человек ищет объяснение, перемиру больно. Для него логика – как сверло дантиста. Чем быстрее находится объяснение, тем лучше. Не имеет значения, верно ли объяснение на самом деле, главное – человек в него поверил, успокоился, прекратил «сверлить». Но если объяснение найти не удается, человек паникует, злится, дрель набирает обороты, проникает глубже, в десну, в нерв…
– Не продолжай! – взмолился я.
У меня шерсть дыбом от таких сравнений, я почесал нижнюю челюсть о край деревянной разделочной доски. Меня к стоматологу не загонишь и пистолетом. В горящий дом зайти проще…
– Я уже понял, – заверяю, – для перемира логика – это сверло… Сверлогика!
– Подмечено метко, – оценил Ластик, кивнув. Затем продолжил: – В общем, когда здравый смысл буксует, искрит, дымится от того, что за гранью понимания, перемиру приходится несладко. Ты еще легко отделался. Вот если бы женщина заглянула на кухню, когда мы были на столе…
– То что?
– Объяснить, как у нее дома оказались кот и крыса, она вряд ли бы смогла. Поэтому нас бы не увидела. Мы бы исчезли.
У меня внутри похолодело.
– Куда?
– Куда угодно. Нас бы вышвырнуло через перемир. Но ты еще не умеешь прыгать куда-то конкретно, запросто мог бы оказаться, например, замурованным в скале. Или на дне океана. Да хоть в космосе!
– Ого!.. Так значит… перемир взял из меня то, что я съел, и… починил еду?
– Верно. Еще и бокал склеил.
– Слушай… А если бы у женщины были дети?
– Тогда у тебя был бы шанс набить пузо без последствий. Хотя подставил бы ни в чем не повинных деток, но версию, что кухню разорили они, мозг дамочки вполне бы усвоил. Правда, озадачились бы мозги детей. Они ведь точно знали бы, что не при делах. Но если дети были бы еще не смышленые, как та девочка…
– Или мать подстроила, чтобы свалить на детей и наказать…
– Ну, это очень уж специфический случай. Чтобы дети пришли к такому выводу, подобное должно быть в семье нормой. Где ты видел таких матерей?
На несколько секунд у меня перехватило дыхание, начал подергиваться хвост. Губы скривились, удерживаю желание зарычать.
– Я с такой рос.
Даже аппетит пропал. Я отвернулся к окну, там синее небо впитывает, как губка, апельсиновые остатки вечера. В углу мурлычет холодильник. Моргает зелеными глазами двоеточие между часами и минутами на табло электронных часов. Кажется, время свернулось калачом, задремало, но на самом деле продолжает шаг за шагом красться, прячась в тенях, как я теперь вынужден прятаться от людей.
Я помню, мать сейчас в плену Седого. Жанна тоже. И одна часть меня злорадствует, так им и надо, столько крови мне попортили… Но другая часть пытается меня завиноватить, мол, они же не чужие, с ними есть и хорошие моменты, остальным на меня вообще плевать… Но в любом случае необходимо наведаться к Седому: у него ошейник, способный вернуть мне человеческий облик.
А еще… очень хотелось бы сделать то, что запретила моя рыжеволосая спасительница.
Найти ее.
Но сперва нужно научиться прыгать через перемир.
Я не стал тянуть себя за хвост и спросил:
– Так как же прыгать через перемир туда, куда мне хочется?