Куда приводят коты - стр. 22

– Сейчас покажу. Теперь порулю я, позволишь? Не думай ни о чем. Вперед!

Я запрыгнул на спинку скамейки, пробежал по ней, как по канату, до края и сиганул вниз головой в урну – в черное брюхо мусорного пакета. Вполне себе дыра в неизвестность.

Сперва не понял, где очутился. Но оглядевшись, узнал… кузов «газели», откуда начались наши с Ластом мистические прыжки! Мы на вершине знакомой мне пирамиды из коробок и ящиков. Раньше мы не возвращались в места, откуда исчезали. Этот случай первый.

Ласт подполз к краю коробки, на которой мы находимся.

– Видишь бочку?

Смотрит в угол кузова, там, в тени, притаился бочонок, я сразу узнал. Нарисованная на деревянном пузе пчела все так же таращится веселыми глазищами.

– Это маякорь, – говорит Ласт, – благодаря нему я и смог вернуть нас сюда.

Он повернулся ко мне и продолжил:

– Маякорь – это что-то необычное. Предмет или деталь окружения. Что легко запомнить и вспомнить. Желательно, чтобы это было что-то уникальное. Такое, что больше нигде не встретишь. Только там, куда хочешь прыгнуть. Такой маякорь – гарантия удачного прыжка.

Я призадумался.

– А если в моей квартире, например, нет ничего примечательного, но помню все вещи, где что расставлено?

– Тогда будь готов к тому, – отвечает Ласт, – что тебя может забросить в любую другую квартиру с похожим интерьером.

Он снова забрался мне на спину.

– А теперь, Риф, верни нас в тот скверик.

И я вернул. Это действительно оказалось очень просто. Каменная рука с часами, а за ней и все остальное всплыло перед внутренним взором само, стоило лишь закрыть глаза в полете с вершины коробочной пирамиды. Даже не помню, в какую сторону прыгнул. Куда-то наугад. И бултыхнулся прямиком в фонтан!

В сквере по-прежнему никого. Если не считать мокрого кота и мокрой крысы. Но мы быстро обсохли на утреннем солнышке. Даже очень быстро.

А затем я совершал прыжки в самые разные уголки города. В том числе, в какие-то квартиры. Ласт настоял, что нужно закрепить это ощущение. Он по-прежнему страхует, сидя на моей спине, но теперь нашими перемещениями дирижирую только я. Иногда успешно, иногда не очень. Но откровенных промахов больше нет. Тело запомнило, как должно себя чувствовать, когда прыгаешь туда, куда надо.

Нас занесло в торговый центр. Я часто бывал здесь. В это время он еще закрыт, коридоры пустые, нарваться на чужие взгляды не опасаюсь.

– Не самое безопасное место, – сказал Ласт.

– Еще рано, – заверил я, – тут сейчас ни души.

– Нас видят камеры.

Не успел я поднять морду, как ощутил… Не знаю, как описать, длилось долю секунды. Больше всего похоже на порыв ветра. Хотя откуда ветер внутри запертого торгового центра? Тем не менее, нас «сдуло» куда-то во тьму, а спустя миг я вновь могу видеть, и у меня шерсть дыбом.

Мое звериное нутро сообщило, что мы оказались там, где ни люди, ни коты, ни прочие живые находиться не должны. Под нами зыбкая каменистая земля, вокруг железные стены с шипами, и мы в тени этих стен. Вокруг гудит и дрожит. Мы внутри какого-то механизма, и он движется, вращается, еще чуть-чуть – и земля, в которой вязнут лапы, окажется над нами, похоронит заживо.

Но еще пару секунд над головой будет чистое небо, умное кошачье тело поняло раньше, чем мозг, рвануло к стене. Крыс вцепился мне в горб, как капкан, меня пружиной подбросило, я пролез между железными шипами…