Куда приводят коты - стр. 15

– Я тебя не трону! – сказал я тише.

Мордочка повернулась ко мне. Замерла.

– Не убегай, – почти прошептал я. – Пожалуйста…

Сижу под баком, спрятав лапы под туловище, и гляжу на крысу.

Зарычал возникший из-за угла жилого дома внедорожник. Оскалившись решеткой радиатора, подъезжает в нетерпении к бакам, грязь в лужах спешно расплескивается с дороги. Крыса юркнула под бак, через один от моего. Я отполз глубже в тень. Дверца иномарки открылась, на асфальт ступили дорогие ботинки, зашуршало, похоже на целлофан, бак надо мной вздрогнул.

Когда машина уехала, я и крыса повернули друг к другу головы. Только головы. Хочу показать, что не намерен кидаться. А крыса готова в случае чего дать стрекача.

– Правда не тронешь? – спросила она.

Я чуть не прыгнул от радости, что крыса умеет разговаривать, но сдержался.

– Правда!

– Ты что, не голодный?

– Ну… вообще-то, кушать уже хочется. Но держу себя в руках.

Крыса помолчала. Затем повернулась ко мне всем тельцем.

– В руках?.. Так ты человек?

Голос тихий, вкрадчивый. Как у интеллигентного старичка. В шляпе, очках и с тросточкой. Мягче, чем у моего деда, но все равно напоминает.

Выходит, это не крыса, а крыс.

Мой взгляд упал на скомканную рядом с колесом бака жвачку.

– Вообще не понимаю, что происходит, – произнес я.

И меня понесло.

Я начал рассказывать обо всем, что случилось со мной со вчерашнего дня. Сбивчиво, путаясь в хронологии, постоянно возвращаясь и дополняя, но… как получалось, в общем. Эмоции через край. Время потеряло счет. Пока я говорил, несколько раз сменилась погода, солнечный свет уступил дымке сумерек, а крыс подкрался почти вплотную. Я захватил не только события последних двух дней, но и фрагменты далекого прошлого, не знаю, зачем… Наверное, настал момент, когда необходимо как следует выговориться.

Если бы мне кто сказал позавчера, что моим первым в жизни психотерапевтом будет помойная крыса…

В какой-то момент я остановил поток слов. Не то чтобы рассказ пришел к логическому завершению. Просто понял: хватит. Загрузил мозг бедного грызуна, он теперь сидит, смотрит в одну точку, бедняга… Переваривает.

– У тебя мама хоть была, – произнес, наконец, крыс.

– Да она и сейчас… есть.

Последнее слово я сказал неуверенно. Мать в плену у Седого, и что с ней – неизвестно. Затем я спросил:

– А у тебя?

Крыс заговорил не сразу:

– Была, но так давно… Ты ушел сам, когда решил, что пора, а моя бросила совсем еще мелким… Если не сказать «забыла». Оставила непонятно где и сбежала, даже не предупредив.

Мы помолчали.

– А у тебя есть имя? – спросил я.

– Называй меня Ластик.

– Ластик?

– Ага…

– Почему Ластик?

– Потому что… Ластик.

– Но почему? – допытываюсь я.

– Эх, человек… Людям для всего нужна причина. Всему ищете объяснение. Именно поэтому чудеса прячутся от вас. Не терпят, когда их пытаются объяснить.

– Ну, Ластик так Ластик. Тогда буду Грифель. Хотя у меня есть человеческое имя, но коту такое не идет.

– Грифель, – произнес крыс медленно, словно пробуя на язык.

– Гриф. Зови меня Гриф.

Ластик задумался.

– Буду звать Риф.

– Почему Риф?

Крыс вздохнул.

– Ты опять за свое, человек? Если продолжишь любой ерунде подбирать объяснение, перемир тебя не впустит. Как тебе вообще удалось в него прыгнуть? Из-под кровати – на крышу…

– Понятия не имею.

– Вот и не имей! А то еще спугнешь…