Куда приводят коты - стр. 17
«Газель» зарычала, тронулась.
– И куда едем? – спросил я.
– Без разницы, – отвечает крыс, – нужен простор, но без посторонних глаз. Этот кузов сгодится. И нет никого, и места хватает.
– Для чего?
– Научить тебя ходить через перемир.
Нас качает на поворотах, но вот машина выбралась из дворов на оживленную улицу, поехала прямо. Гляжу из-за края брезента на суету вечернего города. Идут с работы люди, урчат и сигналят автомобили, автобусы, в тенях позолоченного сумрака зажигаются вывески. Ноздри поймали уксусный запах шашлычной, в горло потекла слюна.
– Так что такое перемир? – спросил я.
Ластик забрался на пирамиду деревянных ящиков и картонных коробок. Смотрит на меня с вершины этой горы.
– Все, что скрыто от людских глаз и ушей, это перемир.
Я оглядел металлический каркас и брезентовые стены нашего убежища на колесах, ящики и коробки. Нос сообщает, что еды в них нет.
– Этот кузов – тоже часть перемира?
– Да. Но как только сюда заглянет водитель или кто-то еще из людей…
Крыс замолчал, давая мне возможность закончить. Что я и сделал:
– …быть перемиром кузов перестанет.
После чего запрыгнул на ящик, вскарабкался по коробкам к учителю, тот смотрит вниз, в темный угол ближе к кабине. Я вгляделся, полумрак открыл мне… деревянную бочку. Маленькую, как табуретка. На дощатом пузе нарисована веселая глазастая пчела. Я спустился, обнюхал… Пустая. Если там и был мед, то эти времена давно прошли. А вот крышка пахнет человеком. Причем не самой благородной его частью. Похоже, бочку и впрямь использовали вместо табурета.
Я вернулся к Ластику, с досадой констатировал:
– Еды нет.
– Вот и хорошо, – говорит крыс, – на голодный желудок лучше доходит.
Я хотел пошутить, мол, голодный желудок намекает, что я сейчас разговариваю с потенциальной едой, но сдержался.
Ластик забрался мне на спину.
– Ты чего, Ласт?! – поперло из меня возмущение. – Я что, похож на лошадь?
– Есть хочешь?
– Хочу.
– Тогда не перечь. Надо. А теперь слушай внимательно…
Говорил он, как всегда, в своей манере, тихо, вкрадчиво, как дедушка на лавочке, но с таким обнаглевшим спокойствием, словно уверен: возражений не будет. Коготки вцепились мне в шею и спину, крыс устроился между лопатками, как в седле. А внушает он, что я должен разбежаться и выпрыгнуть из машины.
– Смерти моей хочешь?!
– Дождись, когда встанем на светофоре, если тебе так спокойнее. Но надо именно с разбега! В то место, где мы залезли, видишь, угол брезента болтается? Вот прям мордой в него, как пушечный снаряд, но самое главное… Главное – в этот момент закрой глаза и прижми уши к голове. Ты не должен видеть и слышать, куда прыгаешь! Понял?
Как назло «газель» начала замедляться, даже времени поспорить или хотя бы морально подготовиться не дают!
– Знаешь, что-то жрать уже расхотелось…
– Вперед! – скомандовал крыс.
Благо, хоть ругаться не запретил, и, когда машина затормозила, я влетел в брезентовую преграду с диким мявом. Туловище и лапы ждут удар об асфальт или капот другой машины… Нет, о лобовое стекло!
Только почему вдруг стало тихо?
Я открыл глаза, обнаружил, что стекло вовсе не автомобильное. Подо мной белая гладкая поверхность. Рядом торчит в горшке кактус. За окном высота этажей десять, внутренний двор какого-то элитного микрорайона, его обступили цветастые новостройки.