Куда мы, папа? (сборник) - стр. 12
Неудивительно, что с таким мозгом у них интеллект на нуле. В Политехническую школу им никогда не поступить, а как бы я гордился… Сам-то я по математике одни двойки получал.
Недавно я чуть не упал на месте. Застал Матье за чтением книги. С волнением я подошел поближе.
Матье держал книгу вверх ногами.
Мне всегда нравился журнал «Хара-Кири»[8]. Однажды я даже хотел предложить им обложку. Собирался одолжить у своего брата, студента Политехнической школы, его форму с треуголкой, нарядить Матье и сфотографировать. Так и представляю себе подпись: «В этом году лучшим выпускником стал молодой человек»[9].
Прости, Матье. Я не виноват, что мне в голову пришла такая извращенная идея. Я не хотел тебя обидеть, напротив, я хотел посмеяться над собой. Доказать себе, что способен с юмором отнестись к собственному провалу.
Матье горбится все больше и больше. Ни массажи, ни металлический корсет не помогают. В пятнадцать лет у него осанка старика-крестьянина, который всю жизнь ковырялся в земле. На прогулках он смотрит лишь под ноги, даже неба не видит.
Однажды мне пришло в голову, что было бы здорово прикрепить к его ботинкам маленькие зеркальца, чтобы в них отражалось небо. Ну, как зеркала заднего вида у машины…
Сколиоз усилился, скоро начнутся проблемы с дыханием. Скорее всего, придется оперировать позвоночник.
Операция проходит успешно. Позвоночник выпрямлен.
Спустя три дня Матье умирает с прямым позвоночником.
Операция, после которой мой сын должен был наконец увидеть небо, удалась.
Мой очаровательный малыш все время смеется, его маленькие темные, словно у крысы, глазки – сияют.
Я часто боюсь его потерять. Он всего два сантиметра ростом, хотя ему десять лет.
Когда он родился, мы немного удивились и даже обеспокоились. Но доктор сказал: «Ваш сынишка совершенно нормальный, потерпите, он подрастет». Мы терпим, нам не терпится, малыш все не растет.
Спустя десять лет он такой же, как в годик. Мы проверили по отметке на стене.
Ни в одну школу его не приняли, потому что он не такой, как другие. Мы вынуждены воспитывать его дома. Пришлось нанять учителя. Учителя тоже не все соглашаются. Слишком много хлопот и слишком большая ответственность, ведь он крохотный, его легко потерять.
Кроме того, он шутник, обожает прятаться и не отвечает, когда его зовут. А мы ищем повсюду, выворачиваем карманы курток и пиджаков, выдвигаем все ящички, проверяем сумки. В последний раз он спрятался в спичечном коробке.
Мыть его – задача не из легких. Каждый раз боимся, что он утонет или что его смоет. Но самое сложное – подстригать ему ногти.
Чтобы узнать, сколько он весит, приходится ходить на почту и взвешивать его на весах для писем.
А недавно у него разболелся зуб. Так никто из дантистов не взялся помочь. Я отвел сына к часовщику.
Друзья и родственники при каждой встрече говорят: «Боже, как он вырос!» Но я знаю, это неправда, люди просто хотят нас подбодрить.
Однажды мужественный врач набрался смелости и заявил, что сынишка мой уже не подрастет. Это был тяжкий удар.
Но мало-помалу мы привыкли и даже стали видеть плюсы своего положения.
Ребенок всегда с нами, не занимает места, его можно носить в кармане, за него не надо платить в транспорте, а еще он ласковый и обожает перебирать нам волосы в поисках вшей.