Куда глаза глядят - стр. 4
Вместо этого я бравурно заявляю:
– А чего бояться-то?
Храбрая такая. Ага.
…16.00. Надо проехать хотя бы ещё немного. Ну, пожалуйста. Ещё же только день! Поверить не могу… С кем я сейчас говорю?
Колени тоже перешли на сторону зла – они кричат о пощаде. С утра ещё немеют руки и становятся бесчувственными пальцы – мажу шею «Звёздочкой», к обеду немного отпускает. Собственное тело предаёт меня.
Нет сил терпеть дальше. Дорога, как специально, хуже стиральной доски, и как издевательство, спустя двадцать километров этой тряски я вижу возле дороги знак, что… «начинается неровная дорога»? А до этого, мать вашу, что было?!
…И вот я вижу кучку местных, которые, держа надувной матрас над головой, явно идут к воде. Я хочу тоже. К воде. Но отдельно от них.
Ищу – отдельно нигде спуска нет. Пока искала – потеряла и этот спуск. За кипами сена, скрученными на краю деревни, переодеваюсь в купальник и еду спрашивать где спуск.
Приходится контактировать с людьми, – в этом тоже урок моего путешествия. Вынужденное контактирование. Я выхожу из рамок своей приобретённой интровертности.
Галина и её муж. Час назад я плакала и просила Вселенную:
– Хочу чай, горячий чай… и мёд… Хочу искупаться… постирать всё это бельё на мне… банально хочу летних хрустящих сочных огурцов…
И вот, в течение ближайших двух часов я получаю всё это в полном объёме!
Они показали мне, где спуск и вода. Позволили оставить велик у дома. И я пошлёпала вниз, захватив все свои грязные вещи и мыло.
Местные, конечно, громко вопросили в воздух:
– Кто это? – увидев меня и ожидая ответа.
Я включила игнор, залезла в воду подальше от них во избежание конфликтов а-ля «погнали наши городских по направлению к деревне», намылила голову и стала плескаться, распугивая рыбёшек.
Это была тёплая речная чистая вода – высшая степень блаженства!
Потом собрала вещи, кучей лежащие на песке, ушла ещё дальше и всё постирала. Я муслила тряпки, испытывая ни с чем не сравнимое удовлетворение от процесса очищения.
Ещё там была куча устриц. Просто всё дно усеяно! Я достала одну, и она тут же возмущённо сдвинула створки, выплюнув напоследок тонкую струйку воды.
Когда я поднялась наверх, излучая геометрическую степень экстаза, Галя и её муж продолжили меня опекать. Она велела повесить вещи на верёвку во дворе и пройти в дом «до чаю». В доме было сумрачно и прохладно. Чай был с мёдом и батоном. Галя рассказала, что у её невестки сгорела квартира, и они теперь пытаются отстирать ковёр, – во дворе, действительно, лежал ковёр, который муж Гали поливал из шланга водой. Она говорила, как ей жалко ремонта, сделанного накануне. Я, как слушатель, осторожно добавила, что это счастье – что сгорел ремонт, а не пятеро детей.
Галя задумалась, а потом согласно часто-часто закивала головой.
Оказалось, что они тоже из Питера!
Что же это за сила визуализации моего «хочу», если всё оно исполнилось так быстро и в полном объёме? Мама Вселенная как будто готова исполнить ВСЁ, что я сформулирую. Но… я не знаю, чего хочу. Самое-то главное!
Пока мы пили чай, вещи высохли, и я поехала. И дорога вдруг стала как стекло. Галя дала мне с собой пакет огурцов. Я ничего не говорила ей про них! Сбежала, пока они не притащили мне весь свой огород!
…Остановилась на ночёвку. Разложила палатку. Здесь песчаный карьер, и птицы живут прямо в норках, чернеющих множественными дырками в крутом склоне, как в деревне у бабушки в моём далёком детстве…