Кубанский шлях. Исторический роман - стр. 29
– Строго! – удивился Фрол, – А коней у вас можно купить?
– Нет. Мы снимаемся с места. Скоро и эти земли будуть царские, договорилася царица с турками. Дозоры выставляеть. Наши единоверцы давно ушли за Кубань. А теперь и мы пойдём. Потому и коней вам продать не можем – самим нужны.
– Вас поэтому гулебщиками зовут?
– А как бы не звали. Истинной веры мы. Остальные неправедные перед Богом.
Уходя, Еремей напомнил:
– Завтрева моя бабка принесёть вам мази.
Ветер не стихал. Фролу надоела пунька. Уже все лозинки-прутики рассмотрел и сосчитал в ней.
– Эх, не спросили мы, сколько суховеи длятся. Три дня уже сидим тут. Я посмотрю, не тишится ли ветер.
– Что смотреть. В ночь мы всё равно не пойдём. Дождёмся утра.
– Степан, пошли по нужде сбегаем.
– Да что тебе неймётся, ходили уже.
Фрол накинул на плечо мешок.
– Так, я пошёл.
– Мешок-то оставь. Увидят, что ты по нужде с мешком ходишь, отымут, да ещё изобьют, чего хорошего.
Фрол снял с плеча мешок и, присыпав его сеном, выскользнул за дверь. На улице было сумрачно от пыли – солнца не видно. Даже здесь, в ограде, ощущалось горячее движение воздуха. Фрол огляделся. Было безлюдно. Только навстречу гнала коз девка.
Фрол остолбенел. Никогда он такой красы не видал: глаза чёрные, глубокие, ресницы чуть ли не до писаных бровей достают. Правда, нос и рот были закрыты повязкой, от пыли. Зато фигура до того статная: талия, бёдра, грудь…. И ростом чуть ли не с самого Фрола. Он чувствовал, что надо что-то сказать. Уйдёт же! Но всегда бойкий на язык, на этот раз он лишился дара речи. И стопы ног будто приросли к земле. Он промычал что-то невразумительное. Девица даже не посмотрела на него.
Вот она уже поравнялась с ним. И тут только его члены обрели подвижность.
– Как величают такую красу писаную? – с восхищением спросил.
Девица взглянула на Фрола. Он заметил в её глазах интерес. Или хотел заметить? Тут же превратившись в разбитного малого, каким он и был с девками, Фрол подскочил к красавице:
– Меня Фролом зовут, а тебя как величают?
– Мне нельзя с тобой гутарить, – промолвила девица и, опустив глаза к долу, добавила, – ты неправедный, никонианец.
Фрол весело рассмеялся:
– Ну и что? Никонианец не мужчина разве?
– Грешник, – тихо произнесла она и продолжила путь.
– Сотворим грех вместе, – Фрол последовал за девицей, схватил её за руку и опять засмеялся, – а потом ты лестовками отмолишь его.
Но тут из одного из дворов вылетел молодой казак с плетью. Он схватил девку за косу, пригнул к земле и поднял плеть.
Она пала на колени:
– Братец, Христом Богом прошу, прости!
Фрол, видя готовящуюся расправу, не выдержал. Он подбежал к парню и схватил его за руку:
– Ты почто девку обижаешь?
– Отойди, – сквозь зубы проговорил казак, – а то…
– Что, а то?
Парень махнул головой в сторону. Фрол обернулся. К нему приближалась целая толпа разъярённых мужчин, которые тут же принялись его колотить.
Как не увиливал Фрол от ударов, как не подпрыгивал и не пытался убежать, они обложили его, будто волка. Били со знанием дела, с протягом. Сколько ударов пришлось на его спину и ноги – не счесть. И вот уже Фрол, истекая кровью, лежит в дорожной пыли. Ещё пара ударов, и конец…. Не выдержать…. Но тут подоспел Еремей.
– Не берите, ребяты, на себя грех смертоубийства, – строго произнёс старик, – лучше выбросите этих собак в степь, пущай сами сдохнуть, греховодники.