Крылья колдуна - стр. 66
— Я знал, что однажды ты спросишь, — вздохнул он, отвернувшись.
— Только не ври! — потребовала она.
Стены замка окончательно развалились, подняв к небу тучу серой как дым пыли, словно на холме вдруг проснулся вулкан. Те могильные плиты, что еще стояли, упали навзничь, и лишь мраморный ангел покачнулся, но удержался.
Заметив взгляд Тиль, Ланс пояснил:
— На статуе оберегающее заклятие. Довольно сильное, раз действует столько лет. Я сразу подумал — что-то здесь нечисто: все растащили, а мраморного ангела оставили. Скорее всего, это предсмертное желание твоего Анри. И, кажется, статуя напоминает тебя, Матильда.
— Пустые домыслы, — возразила она.
— Логические умозаключения.
— А мой вопрос ты решил проигнорировать? Как же клятва?
— Я отвечу, — сказал Ланс и снова замолчал.
Тиль повернулась на бок, подперла рукой голову, ожидая. Колдун повернулся к ней, и взгляд его зажегся интересом. Спохватившись, Тиль села и застегнула пуговицы на рубашке, вжикнула молнией куртки и снова вытянулась возле Ланса.
— Все дело в женщине, — сказал он наконец. — Я любил ее. Она была красивая, умная, яркая и замужем.
— Это ей ты сделал перстень? — спросила Тиль, и Ланс кивнул. — И, выходит, так ты и приобрел привычку прятаться в шкафу?
— Нет, это еще до нее, — усмехнулся колдун.
— И что, ее муж вас застукал? — поморщилась Тиль.
— Нет, — ответил Ланс. — Потом я узнал ее лучше. И разлюбил.
— Месть брошенной женщины, — протянула Тиль.
— Я так банально попался, — вздохнул Ланс. — Она пришла ко мне, такая несчастная, говорила о чувствах, как сильно любит меня, а сама незаметно подмешала дурман-порошок в вино. Я вырубился и очнулся уже в цепях и в гробу. Железо, закаленное в морской воде, полная неподвижность, невозможность колдовать. Она стояла над гробом вместе с мужем, виня меня в том, что я опутал ее чарами, заключенными в перстне.
— А ты опутал? — уточнила Тиль.
— Нет, — твердо сказал Ланс, и она ему поверила. — Она вернула перстень, надев его мне на палец. Муж плюнул мне в лицо. Крышку гроба закрыли. Вот и все, Матильда.
Они помолчали, глядя в небо.
— Странно, что после этого ты не боишься женщин, — задумчиво сказала Тиль. — По идее, мы должны пугать тебя куда сильнее шкафов.
Ланс повернулся к ней и, легонько обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя.
— Матильда, я тоже хочу задать второй вопрос, — сказал он.
— Может, хватит на сегодня откровенностей? — нахмурилась она и решительно добавила: — Знаешь, я выбираю поцелуй. Одним больше, одним меньше… Немного противно, но потерплю. Давай, действуй.
Ланс откинулся на землю, будто на перину, заложил руку за голову.
— Сама целуй, — сказал он.
— С чего это?
— Твой выбор, — пожал он плечами.
Вздохнув, Тиль склонилась над колдуном, прижалась губами к его рту и через пару секунд отодвинулась.
— М-м, — покачал он головой. — Помнишь условие? Это должен быть король поцелуев. Даже в подземелье ты старалась лучше. К тому же, это может пригодиться для очередного артефакта переноса. С душой, Матильда. Представь, что ты в меня влюбилась.
— Ты ставишь передо мной непосильные задачи, — фыркнула она, но, опершись на локоть возле головы Ланса, поцеловала колдуна.
Ветер покружил пыль над серыми могильными плитами, швырнул горсть песка в лицо ангелу, который уже сотни лет не смотрел в небо. Светлые волосы смешались с рыжими кудрями, Ланс повернулся, опрокидывая Тиль на спину, перехватывая инициативу, нежно лаская ее губами, языком. Тиль опомнилась, лишь когда рука колдуна оказалась под ее рубашкой. Она слегка его оттолкнула, и он оторвался от ее губ.