Крылья феникса - стр. 25
– Но, лорд Снэш, – внезапно подала голос одна из аэллин. – Разве фениксы не защитят нас? Разве они не защитят всю империю, как делали это столетиями?
На лице лорда не дрогнул ни единый мускул, но я уловила в его интонации едва заметную толику раздражения:
– Разумеется. Но в жизни случается всякое. Мир не ограничивается стенами этого института, или хорошо охраняемым домом. Окажись вы один на один с порождением Тьмы, что станете делать? Махать перед ним веером?
– Но вероятность этого, конечно, крайне мала, – поспешила вставить леди Лейдаль.
– Конечно, – подтвердил с легкой усмешкой феникс.
Сбавляя возникшее напряжение, директриса подытожила:
– Итак, дорогие воспитанницы, с завтрашнего дня в расписании старших курсов аэллин и обоих курсов ниллэ появится боевая магия. Так же следует упомянуть, что запрет для ниллэ на разговоры с фениксами не распространяется на лорда Снэша. Разумеется, к нему, как к преподавателю, вы можете в рамках занятий обращаться с вопросами.
Лучше бы она этого не говорила. Лучше бы в отношении этого феникса действовало непреступное «нельзя». Может, тогда бы мне было проще заставить себя не смотреть на него во все глаза, не вспоминать, не ощущать, словно наяву, горячие ладони на своей спине. Не видеть расплавленного золота, плещущегося на дне проницательных глаз… Пресветлый помоги! Почему из всех фениксов на эту должность назначили именно его? Почему из всех девушек империи билет в новую жизнь получила я?
Какая поразительная случайность…
– А теперь я приглашаю первокурсниц получить свои броши, являющиеся неотъемлемым символом нашего Института и обозначающие принадлежность к нему, – произнесла леди Лейдаль. – Начнем с аэллин.
Следующие долгие минуты прошли словно мимо меня. Одно имя сменялось другим, девушки по очереди подходили к директрисе, и та под взглядами деканов и преподавателей прикалывала к их платьям золотые броши. После аэллин шли взволнованные ниллэ, приседающие в безупречном реверансе, получив свой знак отличия.
И свет кругом, и песня льется,
Улыбки, танцы, пузырьки вина,
И сердце очень быстро бьется,
Жизнь новая теперь дана…
Замечательно! Только назойливых стихов мне сейчас не хватало…
– Инида Трэйндж!
Говорят, в нашем мире есть сомнамбулы – люди, чрезмерно подверженные влиянию ночи и приходящей с ней Тьмы. Засыпая, они выбираются из постелей и, не помня себя, лазают по крышам, бродят по улицам, получая в это время необычную, никем не изученную силу. Такая особенность в нашей империи – настоящее проклятие.
Так вот сейчас, подходя к леди Лейдаль, я чувствовала себя такой сомнамбулой.
Изо всех сил старалась не смотреть на Нориана Снэша, не поворачивать к нему головы, даже не думать о нем, забыть о его присутствии. Но когда тонкие пальцы директрисы начали прикалывать к моей груди брошь, когда ее губы негромко проговорили «поздравляю», когда позади прополз шепоток о том, что я – та самая избранная с Церемонии, мне вдруг стало нечем дышать. Потому что хоть я не смотрела, не поворачивала головы и старалась не думать, все равно ощутила прикованный к себе взгляд.
Взгляд, осязаемый буквально физически, легко различаемый среди остальных. Неотрывный, внимательный, будто проникающий в самую мою душу.
И я не сдержалась. Машинально присев в реверансе, посмотрела на феникса в ответ. Немыслимая дерзость – смотреть ему в лицо… прямо в глаза.