Крылья - стр. 7
- Я знаю, Катюха рассказывала, - мнётся, - Я не об этом, - глядит вишнями своими спелыми, словно извиняется, - я о личном. Можешь не отвечать, не в свои дела лезу, понимаю, - а сам напрягся.
- Не извиняйся, всё просто и определённо, - сейчас, душу тебе выверну, как не складывается ни хрена с этим самым личным. Что все романы, которые были – тупики бессмысленные, а последний – вообще, апогей моей бестолковой личной жизни. После него, только в монастырь и остаётся, - нормально в личном, - говорю, - замуж не тороплюсь… Но кандидатов в мужья хватает.
- Понимаю, - взгляд сразу, как-то затухает, - а я вот женился год назад…
- Катя говорила, - подтверждаю. Похоже, Катя твоя коммуникатором работает между нами, всё знаем друг о друге, хотя и не видимся.
За разговорами подходим к дому, хвалю ухоженный двор и инфраструктуру рядом, и остановку троллейбусов, автобусов, и, что подъезд чистый. Заходим в лифт. В тесноте кабины путь до девятого этажа кажется нестерпимо долгим, пытаюсь занять глаза созерцанием стены напротив, но натыкаюсь на его рельефную грудь под обтягивающей серой футболкой, вскидываюсь и упираюсь во взгляд. Он не успевает отвернуться или переключить его с меня, поэтому ловлю всё, что не полагается.
Может, я и дура в выборе мужиков, но вот поведение их для меня ни фига не тайна. Нравлюсь я тебе, Петровский, вижу, что нравлюсь, ничего не поменялось со школы… И ты мне нравишься теперь, но я тебе этого не скажу… даже взглядом. Живи спокойно, семьянин…
На девятом лифт останавливается, Санька предлагает доехать с моими пакетами до десятого и помочь, отказываюсь,
- От лифта до дверей два шага, дотащу…
Не навязывается,
- Ну, тогда, пока, - выходит.
3. Глава 3.
Александр
Выхожу из лифта, жду, когда он поднимется на следующий этаж, слышу, как Ксюха выходит, шуршат пакеты, она ставит их на пол и роется в сумочке в поисках ключа. Чертыхается, что не сразу находит, а я не дышу, ещё догадается, что слушаю, потом отпирает дверь и через мгновение захлопывает.
Надо и мне отправляться к себе, а я стою на площадке, привожу мысли в порядок. Но они не приводятся, наоборот, полный сумбур:
- Зачем спросил про личное? – долбит внутренний критик, - Захотела, сама бы ответила. А теперь знай, кандидатов у неё полно, а ты – болван. Внутренний аналитик противоречит:
- Почему тогда сумки тяжёлые сама таскает? Почему про остановки общественного транспорта упомянула? Значит, подвезти некому? Тогда, фигня все её кандидаты!
- А, тебе-то что? – вопрошает принципиальный моралист, - у тебя жена дома! Заждалась, наверное, ужин на плите стынет, а ты тут о чужой бабе размышляешь!
- Она не баба – она Ксюха моя любимая, что бы там ни было, десять лет назад… – возражает неубиваемый романтик…
Волевым решением, заставляю прервать прения и замолкнуть все внутренние голоса, делаю глубокий вдох и иду домой…
Ксения
Захожу в квартиру, бросаю пакеты, захлопываю дверь и выдыхаю, прислонившись к ней спиной. Всё, теперь в безопасности, скрылась от его глаз. От взгляда этого жгучего. Может, показалось? Просто изучающе рассматривал, а мне привиделось, что захотелось?.. Да, нет, не привиделось! От него волна шла, ещё немного и её рукой можно было бы схватить, осязаемо. Главное, взгляд отвести успела, чтобы ответ не поймал, похоже, на одной волне излучаем… Или успел, всё-таки? Лучше, не надо…