Кровь – не водица - стр. 2
– Елизавета Андреевна, Борис Михайлович ждет вас в гостиной. Немного расстроен, я вас предупреждаю. Вас проводить?
Лиза устало стряхнула со своих стройных нежных плечиков тяготы сегодняшнего дня, помотала головой.
– Свободен, Витя, я сама. Спасибо.
Глава 2. Глаза слона
– Лиза, ты задержалась! Я недоволен. Придется снова объяснять! Напоминать о правилах нашей семейной жизни!
Борис Михайлович хмурил косматые брови, желтоватая пергаментная кожа его высокого бугристого лба ходила ходуном – он всегда так играл надбровьями, когда злился. Лиза поняла, что сейчас будет скандал, закуталась поплотнее в легкий шарфик, который только что кокетливо ласкал ее плечи, а теперь она использовала его в качестве сомнительной защиты. Муж напоминал ей слона. Огромного, толстокожего и очень злобного, такие несутся стадом, сметая все на своем пути. Она понимала странность этого своего представления, потому что на слона Борис Михайлович совсем не был похож. Небольшой, приземистый, плоский, как камбала, с квадратной задницей, из которой росли неожиданно худые, волосатые ноги, с впалой грудью, как будто вбитой огромным копытом между костлявыми плечами, и с острым, огромным, грозящим вывалиться из под сухой кожи кадыком. От слона у него были только глаза. Желтые, крошечные, не больше пуговицы от сорочки, почти полностью утопленные в складках морщинистой кожи, таящие в себе вечную холодную ярость. И только этих двух штук было достаточно, чтобы вызвать ужас и чувство безысходности – именно тех чувств, которые Лиза испытывала к мужу. Она попятилась назад, вжалась спиной в стену, еще крепче натянула на себе шелк шарфика.
– Борис… Я спешила. Но ты же знаешь, как я вожу машину. А дорога из интерната трудная, серпантин…
Борис Михайлович подошел вплотную, аккуратненько распрямил худую, по-женски маленькую ладонь и, оттянув второй рукой голову жены назад, методично и хлестко начал бить ее по лицу. Голова Лизы моталась из стороны в сторону, несмотря на то, что он пытался ее зафиксировать, слезы брызгали из глаз, но она молчала, только ахала тихонечко, еле слышно. Наконец, муж устал, брезгливо вытер руку о полу бархатного халата, с отвращением снял с пальцев целый клок золотистых волос, выдранных из прически жены отошел к столику, налил себе коньяку из хрустального графина.
– Я устал от тебя, Лиза. Ты красивая женщина, секс с тобой приятен, но ты дура и упрямая, как коза. Я тебя выгоню, честное слово. Будешь жить со своими детками где-нибудь в горах, сниму дом вам. И подтирать им задницы, уродам.
Лиза, кривясь от боли, потрогала затылок, оценивая потери, стащила шарфик и обтерла им горячее влажное лицо. Сходить с места она боялась, ждала разрешения. Борис Михайлович посмотрел на нее, как на раздавленного таракана, потом смягчился, кивнул на кресло рядом со столиком.
– Ладно. Сядь. Плеснуть тебе?
Лиза испуганно моргнула, соглашаясь, меленько перебирая ногами подошла, опустилась в кресло. Борис Михайлович протянул ей бокал, толкнул по столу поближе вазочку с шоколадом.
– Ну…. Поняла что-нибудь? Снова…
Лиза глотнула коньяк, развернула шоколад, просипела
– Да… Боря, ну как же так… Это же и твои дети… Они болеют…
Борис Михайлович злобно махнул свой коньяк, буркнул
– Дети…Черт тебя знает от кого ты их выродила. У нас в роду таких уродов не было, в десятом поколении все здоровые. Выродки! Ладно, жена, забудем. Иди в душик, умойся, ванну прими. А потом ко мне, я свою вину искуплю. А ты свою… А?