Кровь – не водица - стр. 10
…
В этой больнице медики не носили специальную одежду, и даже больницей ее называть считалось дурным тоном – это был “Уютный дом для будущих мам”. Небольшой, похожий на избушку, срубленную из бревен вековых дубов, он прятался в можжевеловой роще, уникальной тем, что можжевельники здесь были высоки, как ели. Песчаную почву не закрывали камнем, она дышала, тихонько зарастала душистым мхом, и только редкие тропинки от основного здания к подсобным – к минеральному источнику, небольшой купальне, похожей на хрустальную чашу в зарослях дикого лотоса, к кафе-мороженому и к каким-то еще зданиям были вымощены камнями, красивыми, похоже полудрагоценными – то ли малахит, то ли нефрит, то ли еще что-то. Дом окружал огромный забор, вдоль которого густо росли барбарисы, подстриженные изысканно и экзотично, вот и вся территория, ненавязчивая, скромная даже. Когда Лизу привезли, а муж перестраховался, отправил ее туда дней за десять до родов, красивая, похожая на быструю хитрую ласку медсестра, которой необыкновенно шло нежно-голубое шифоновое платье, ласково улыбаясь теплой ручкой уцепилась в Лизину ладонь и, весело щебеча, утащила ее в Дом, даже не дав попрощаться с мужем. А потом, усадив на широкую, сделанную в деревенском стиле лавку, защелкала мышью тоненького ноутбука, не переставая щебетать. Не успев оглянуться, Лиза оказалась в очень уютной палате, а еще через восемь дней ее отвезли в родильный зал. Очнувшись от наркоза, она прямо перед своим лицом увидела крошечные личики двойняшек – их уложили в высокую кроватку, которая стояла точно напротив ее подушки. И этот момент был, наверное, самым счастливым, скорее, первым и последним счастливым в Лизиной жизни последних лет.
…
Лиза встала, чуть посидела на кровати, совершенно без всякого желания что-то делать торкнула звонок вызова горничной.
– Елена, ужин готов? Я хочу проверить все ли в порядке. Дайте одеваться, синий костюм, белый шарф, уложите волосы. Остался час до приезда гостьи, поторапливайтесь. И жемчужную заколку, ту парную – ландыши.
Постояв перед зеркалом, задумчиво рассматривая свою хрупкую фигурку, нежно обтекаемую темно-синим шелком, Лиза сама переколола заколку, приподняв шарфик так, чтобы он немного прикрыл узкий, но глубокий вырез на груди, потрогала шпильку в узле волос – тот же ландыш, но немного поменьше, по-девчачьи крутнулась на еле заметных каблучках и пошла в столовую. Горечь от прошедшего дня совсем прошла, а вот встреча с Ираидой почему-то вызывала в ней беспокойство, похожее на страх.
…
– Прикрывать неприлично обнаженную грудь не пришлось бы, если бы ты не выбирала подобные наряды. Замужняя женщина должна иметь мозги!
Лиза на секунду онемела. Тетка, влетевшая в холл, была не то что похожа – она была настоящей ведьмой. Фурией. Костлявая, длинная, как жердь, сутулая и вся черная – от гладко причесанной челки смоляных волос, до острых носов туфель, выглядывающих из-под чуть расклешенной юбки в пол. Виктор, открывший ей дверь, похоже тоже онемел, так и стоял вытянувшись, руки по швам. И только водитель, который ездил за гостьей в аэропорт, понимающе и сочувственно улыбался где-то на галерке этой мизансцены…
– Здравствуйте, Ираида. Я очень рада, что вы удачно добрались. Сейчас вас отведут…
Тетка подскочила ближе, и Лиза с изумлением увидела, что у нее совершенно не старое и даже красивое лицо. Тонкое, со смугловатой кожей, со слегка впалыми щеками, чуть тронутыми нервным румянцем, с большим чувственным темно-бордовым ртом и со странными, вытянутыми, как у египетской мумии, немного безумными глазами.