Кровь Амарока: Семя - стр. 25
— Не знаю как у вас, — лицо Боба выглядело напряженным, а в глазах читался праведный гнев, — а у нас женщины не выполняют тяжелую работу! Не носят тяжести, и… не одеваются, как мужики!
Да кто ты вообще есть-то?! Мне насрать, что у вас там принято!!!
— Тебя это не смущало, когда я несколько километров тащила на себе тяжелый рюкзак! — зло выпалила я.
Глаза Боба гневно блеснули, он сжал кулаки, но мгновение спустя, расслабил руки и моргнул.
— Я помогал идти Тогре… и не мог нести твою ношу, — уже спокойнее сказал Боб.
Я промолчала, хмуро смотря на мужчину. Мне нечего было ему возразить. Он действительно нам очень помог. Тогра хоть и похудел, но был все равно гораздо крупнее и массивнее Боба. Так что, ему тоже было нелегко.
Встав на колени, я выловила из воды таз, пока он не уплыл далеко от пирса, набрала в него немного воды и направилась к дому.
— Не смей мне указывать! — бросила я Бобу, проходя мимо, — Ты мне не муж!
В дом я зашла первой и нервно вылила содержимое своего таза в большую лохань. Тогра оторвался от карты и стал молча наблюдать за мной. В дверях я столкнулась с Бобом и раздраженно протиснулась мимо него, отправляясь за новой порцией воды. Мы еще несколько раз пересекались на тропинке, таская воду в тазах, но больше не сказали друг другу ни слова. Последние два таза с водой Боб разлил по другим емкостям и поставил греться на печь.
— Как закипит, добавляйте в лохань и можно купаться, — сказал он, смотря на Тогру.
— Спасибо! — поблагодарил его мой альфа, — Ты нам очень помог.
— Не за что! Если что, обращайтесь. Мой дом третий на десятой улице.
Боб скользнул по мне хмурым взглядом и ушел, закрыв за собой дверь.
Странный он все-таки тип…
Воду теперь всегда буду таскать сама! И дрова рубить! И все остальное!..
Вскоре от тазов, стоящих на печи, стал раздаваться гудящий звук и над водой появился пар. Я переливала кипяток в лохань, пока вода не стала достаточно теплой, а оставшуюся воду оставила на печи, чтобы потом можно было долить горячей. Раздевшись, мы с Тогрой залезли внутрь, и некоторое время просто молча наслаждались теплом, отмокая в горячей воде.
Когда вода уже начала остывать, я взяла кусочек мыла, сделанного из золы и животного жира, натерла им тряпочку и стала намыливать спину Тогры. В какой-то момент не удержалась и прижалась к ней грудью, чувствуя, как начинаю возбуждаться.
— Что произошло у озера? — слышу вопрос и ощущаю раздражение.
Не хочу сейчас думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя!
— Этот Боб… Он меня сильно бесит, — отвечаю на вопрос своего альфы, — Меня раздражает, как он на меня смотрит, как говорит, и даже, что он нам помогает!
Тогра разворачивается и, забрав у меня тряпку, начинает снова ее намыливать. Развернув меня к себе спиной, он нежно водит по ней, растирая мыльную пену и массируя кожу.
— Думаю, ты ему очень понравилась, — тихо говорит Тогра, наклонившись к моему уху, и я чувствую, как его ладони обхватывают меня спереди, массируя и пощипывая затвердевшие соски, — Твоя грудь очень соблазнительно выделяется в платье… И он это тоже заметил…
От нежных прикосновений и его шепота я ощущаю, как горячие волны, возникающие внизу живота, разливаются по всему телу. Начинаю слегка дрожать, и моя рука тянется назад, чтобы дотронуться до Тогры внизу. Но он не дает мне этого сделать. Перехватывает руку и кладет ее на край бортика лохани.