Криминал-шоу. Повести - стр. 17
– Но я же всё равно журналист – из союза-то меня не исключили. Я же публикуюсь и – часто. Вон во вчерашнем номере статья-рецензия… Впрочем, я уж говорил. И вообще меня не за пьянку – это только повод был… А фотографировал… Я не вас конкретно. Хотел припугнуть только… Там весь газон испортили, тротуар заляпали. Там же проезда нет, вы же знаете…
– Э, ладна. Мы паняли: ты случайна папался нам. Нэ павэзло. Хатэл тэбя атпускать, да Лора просит. Как эта? С паршивой авцы хоть шэрсти клок. Выкуп будэм за тэбя брать.
– Что? – Игорь даже усмехнулся через боль. Комедь да и только. – Я что же вам – невеста? Или – сын миллионера?
– Э, нэ нада шутить. Сколька сможэшь, столька заплатишь.
– Да вы что! – всё ещё не врубался Игорь. – У меня зарплата шестнадцать тысяч. На книжке – сто рублей. Вы что, шутите?
– Баба твоя заплатит, козёл, – не утерпел, встрял толстый.
– Вэрна, – поддержал шакала хозяин. – Эсли лубит – найдёт мылльон.
– Да вы что, в конце концов, смеётесь надо мной? Да, во-первых, она и тыщу за меня не даст, а во-вторых, – откуда у неё деньги? Сама – интеллигентка нищая.
– Э, ладна, – прихлопнул по клеёнке бородач. —Нэнада таргаваться. Нэ на рынкэ. Пиши письмо.
– А если не буду писать? – ещё дёрнулся было Игорь.
– Бить будэм.
Мордоворот, осклабившись, начал приподымать жирный зад, опираясь на кулаки-молоты. Да чёрт с вами – хоть на время в покое оставите. И всё же, уже склонившись с авторучкой к листку, Игорь помотал головой:
– Ну бесполезно же! Ну нет у нас таких денег…
– Э, ладна. Эсли ты мылльон за дэньги считаэшь – пыши палавину. Авца.
Игорь скрипнул зубами.
– А как писать-то?
– Пиши: эсли дэнэг нэ палучим – тэбя убьём.
По спине Игоря пробежала мерзкая змейка, фраза прозвучала спокойно, убедительно, веско. Он уже заканчивал дикое своё послание, когда боров подсунулся:
– Про почки-то вставь, пидор. Зараз испугается.
– Что про почки? – вскинулся Игорь.
И вдруг с новой силой ощутил опоясывающую бритвенную боль в пояснице. Он долгим остановившимся взглядом посмотрел на сального подонка. Тот самодовольно ухмыльнулся, обнажив жёлтые клыки, хлебнул допинга.
– Работа чистая. Фирма гарантирует, бля!
Игорь сглотнул ком, прикрыл повлажневшие глаза, судорожно вздохнул, выдавил:
– Сам ты пидор и… петух позорный, – убийственное словцо вспомнилось внезапно, вдруг, из какой-то киношки про зону.
Кабан хрюкнул, взвился. Игорь успел вскочить, перехватить железный стул, выставить ножки-рогатины и сделать выпад. Пластмассовый набалдашник ножки влепился борову в нижнюю челюсть. Тот охнул и отпрянул.
– Э, хватит. О дэлэ гаварим. Нэ можэшь трэзвых бить, нэ вскакивай.
– Я? Я не могу? – с горестным изумлением просипел бугай, держась за челюсть. – И-и-эх! Да я ему, если бабок не будет, нос по харе размажу и яйца отшибу, пидору!
Когда закончили с письмом, горец спросил:
– Э, кушат будэшь?
– Нет, – отрезал Игорь, подавляя тошноту.
– Канэшна.Нэ нада многа пыть. Врэдна.
Игорь поймал себя на том, что смотрит неотрывно на цветастую бутылку «Чио-Чио-Сан», дёрнулся, отвёл взгляд.
– Я спать хочу.
– Иды.Врэма ест.
Хвостатый педик сверкнул глазками, погрозил кулачищем.
– Гляди, фраер, только тронь чё-нибудь!
Игорь вернулся в подполье уже как в родной угол. Поэт запер за ним дверь. Он присел на раскладушку Поёжился. Вытащил из-под себя одеяло, присмотрелся – вроде чистое, приличное. Укутался и начал согреваться.