Крик в океане - стр. 2
Помощники маэстро отобрали самых талантливых, занятия проходили весело и успешно. И тут-то все и случилось. В мистера Стивенса по уши влюбилась подающая большие надежды семнадцатилетняя инженю, да еще к тому же дочь сталелитейного магната, мисс Элинор Джарвис. Собственно, в самом этом факте не было ничего из ряда вон выходящего, однако загвоздка заключалась в том, что кареглазой брюнетке удалось-таки завладеть сердцем звезды. Начался бурный роман, и все шло к скоропалительной свадьбе.
Поведав из газет, что любимое чадо намерено связать свою судьбу с актером, пусть хоть и знаменитым, суровый папаша Джарвис топнул ногой, хлопнул дверью и запер дочь за семью замками. Мисс Элинор была в отчаянии, грозилась покончить с собой, к ней даже приставили сиделок. Правда покойная мать-аристократка оставила ей, как говорили, фамильные драгоценности, на которые можно было бы жить припеваючи, но вступить во владение ими девушка могла лишь по достижении двадцати одного года или после замужества. Так что мисс Джарвис все еще была несовершеннолетней и без независимых средств к жизни. Без письменного согласия родителя вступить в брак на территории Британской империи ей было невозможно.
В газеты просочились сведения, что, дабы расставить все точки над «i» и успокоить дочь, папа Джарвис вызвал на ковер неудавшегося жениха и провел с ним воспитательную беседу. Некоторые желтопузые газетенки даже утверждали, что от маэстро откупились.
Папа Джарвис потребовал, чтобы мистер Стивенс и публично, и приватно отказался от молодой девушки. Будучи на двенадцать лет ее старше и умудренный жизненным опытом, именно он должен был повести себя разумно и ответственно. Мистер Стивенс покорился желаниям родителя, и лишь попросил о встрече с девушкой наедине. Мистер Джарвис объявил через газеты о расстройстве помолвки, не называя причин, хотя и так было все ясно.
Об этой встрече любопытствующим журналюгам удалось узнать ровно ничего. Однако факт оставался фактом. Мисс Элинор, скорее всего, была так обескуражена и разочарована предательством любимого, что, после недолгого недомогания, быстро пришла в себя, стала появляться в обществе, встречаться с подругами, и о театре твердо и окончательно забыла. Только улыбка все реже появлялась на ее лице.
Не прошло и полугода, как папе Джарвису предоставилась прекрасная возможность сказать дочери пресловутое «Я же тебе говорил!».
Пронесся слух о том, что на гастролях в Париже недели три назад мистер Стивенс познакомился с некоей обворожительной тридцатилетней дамой, то ли певицей, то ли даже графиней, подробностей в Британии узнать не удалось, последовала молниеносная помолвка. В газетах появилась неизвестно откуда взявшаяся информация, что пресловутая мадемуазель де ля Фэр, буквально накануне вечером прибыла в Ливерпуль, и они с мистером Стивенсом отправляются на «Мавритании» в Соединенные Штаты Америки, в так сказать, предсвадебное путешествие.
Старпом перевел дух, они как раз поднялись на мостик. Капитан Рострон слегка нахмурился, будто бы что-то ему оставалось неясным, но переспрашивать передумал и пожал плечами, вроде бы – какое мое дело.
Биссет неверно истолковал мимику кэпа и поспешил добавить:
– Они занимают хоть и смежные, но разные каюты первого класса, ведь пара еще не поженилась!