Криасморский договор. Сделка с вечностью - стр. 43

– Ну? – нетерпеливо спросила рундка, приладив щит. – Что дальше?

Жестом он приказал ей нападать и легко отбивал ее выпады, местами комментируя и советуя. Истерд к такому оружию не привыкла и действовала слишком медленно и грубо, хотя азы знала.

– Ну же, такая сталь поет, а не грохочет. Нежнее, королева. Нежнее и изящнее.

Он и сам не понимал, зачем сейчас взялся ей помогать. Народ Истерд не любил, друзьями она пока что не обзавелась: даже привыкшие к суровым порядкам хайлигландские дамы сторонились супруги Грегора Волдхарда, считая ту неотесанной. Церковники следовали за ней по пятам, ежеминутно поучая и раздавая неуместные советы. Истерд сдерживалась и терпела, как могла, хотя порой раздражение и гнев все же находили выход. Веззам даже мог бы искренне ей сострадать, не будь она рундкой. Родись эта женщина кем угодно – латанийкой, гацонкой, эннийкой – словом, любой чужестранкой, он пришел бы ей на помощь с готовностью и удовольствием. Ибо чужакам ничего не оставалось, кроме как держаться друг друга. Но принять королеву из народа, который едва не лишил жизни его самого и пытал женщину, которую Веззам некогда любил, он не мог. Не мог перебороть эту старую ненависть.

– Ноги! Ноги ровнее! Переступай плавно, глаз с моего лица не своди, – он не заметил, как перешел на непочтительное обращение. – Ошибка новичка! Никогда не давай противнику понять направление своей атаки. Привыкай оценивать происходящее боковым зрением. Слышал, у женщин оно лучше работает.

Истерд атаковала снова, на этот раз выпад получился более собранным. Веззам отбил удар, но не напал в ответ: пусть поймет и отработает хотя бы одно движение. Впрочем, с таким же успехом Истерд могла бы тренироваться на болванчике.

– Не нужно меня щадить, ваграниец! – запыхавшись, проговорила Истерд. – Бей в полную силу. Не крынка глиняная, не разобьюсь.

– Граф Урст меня повесит, если вас покалечу.

Веззам отбил еще один удар, но в последний момент добавил силы и чуть подкрутил запястьем – меч вылетел из руки рундки и, описав дугу в воздухе, воткнулся в дерн.

Истерд опустила щит.

– Нечестно.

– Держи оружие крепче. Здесь как при дворе: любой твоей слабостью непременно воспользуются. Но на первый раз сойдет.

Королева вытащила меч из земли, вытерла краем рубахи и взвесила в руке.

– На первый? – переспросила она. – Значит, будут еще занятия?

Веззам колебался.

– Если канцлер Ланге…

– Графа я беру на себя. Договорюсь.

– А церковники? – Веззам бросил красноречивый взгляд на замковое Святилище. – Едва ли ваши наставники и духовники будут в восторге. Словом, моя госпожа, если вы уладите этот вопрос со всеми своими советниками, то я стану вас учить. Но не ранее, чем получу их одобрение.

Истерд кивнула. Толстенная рыжая коса растрепалась и горела огнем на полуденном солнце. Веззам снова присмотрелся к своей возможной воспитаннице: роста и мощи должно было хватить с лихвой для любого противника. Еще бы воспитать в ней хитрость, ибо без нее много не навоюешь… Он осекся и тряхнул головой, осознав, что уже думал об этой рундке как о своей ученице.

– Все решу, – пообещала Истерд, – только…

– Ваше величество!

Веззам и королева одновременно обернулись на полный возмущения визг брата Норберта.

– Помянешь говно – вот и оно, – сквозь зубы процедила Истерд, вызвав у Веззама невольную улыбку.