Крейсер «Феникс» - стр. 15

– Нет, товарищ сержант, – дружно выдохнули все в ответ.

– Вольно. Можете немного расслабиться. Пока есть время.

После занятия остался неприятный осадок на душе. Отчего-то казалось, что дело, за которое они взялись, какое-то неправильное. Как если бы им пришлось заниматься контрабандой или работорговлей.

– Эй? Чего приуныла? Устала? – спросил дядя, когда они столкнулись.

– День был насыщенный, – на стала отпираться Инга. – Ты сейчас занят?

– Хочешь о чём-то поговорить?

– Ищу уединённое место, где меня никто не осмелится побеспокоить, – усмехнулась она.

– Пошли. У меня есть часок на обеденный перерыв.

Инга впервые зашла в каюту дяди. Она отличалась от её, которая и правда выглядела «капсулой» по сравнению с этими «хоромами». Как и везде на крейсере, стены, потолок и пол были цвета светло-серебристого металла. Помещение представляло собой синтез спальни, представленной большой и удобной кроватью, застеленной дорогим одеялом и – кабинета.

Слева от кровати стены не было – от пола до потолка зиял огромный иллюминатор. Будто экран гигантской плазмы, на которой вместо сериалов транслировались бескрайние бездны космоса.

– Здорово, – восхитилась Инга, подходя к окну.

– Знал, что тебе понравится.

– Не уверена, что мне нравится. С моей болезненной впечатлительностью я бы, пожалуй, тут заснуть не смогла.

– Ерунда.

– Мне бы представлялось, что оттуда, как со дна океана, на меня смотрит какое-нибудь чудовище.

– Ни одно чудовище не способно выжить в космосе. Но, если бы такие там и плавали, силовое поле не позволило бы им приблизиться к нам. Зато перед сном отлично наблюдать за звёздами как за рыбками в аквариуме. Это лучше, чем считать овец.

Помимо кровати, в каюте стоял дорогой диван, на который Инга с удовольствием и присела.

– Скоро мы совершим гиперпрыжок?

– Если всё пойдём по плану, то сегодня ночью.

– Уже? Так скоро?

– Тебя это пугает? – засмеялся дядя.

– Да.

– Открою тебе секрет – выход в гиперпространство пугает большинство людей. Поэтому обычно о переходе и не распространяются. Ты поняла намёк?

– Вполне. А почему – ночью?

– Ну, вообще, как ты знаешь, понятие «ночь» мы принесли в космос с земли. Тут…

– Нет дней и ночей. Да, я знаю и помню, но…

– Переход проще совершать в то время, когда большинство спит. Во сне организм его не ощущает.

– А если у кого-то уснуть не получится?

– Не переживай, – успокоил дядя. – Сегодня ночью все, кроме узкого круга лиц, станут спать, как младенцы.

Неприятный холодок пробежался по спине.

Мысль о том, что нестись со скоростью света по преломляемому пространству придётся не когда-нибудь потом, а вот-вот, прямо сейчас, оптимизма не прибавляла.

– Что я увижу сегодня ночью, если останусь стоять у этого окна?

– Иллюзию.

– А если её отключить?

– Ничего такого, что обычно любят показывать в фильмах про астронавтов. Никаких блёстков, фейерверков, ярких вспышек. Всё, что будет там – яркое размытое белое сияние. Будто ты утонула в молочном тумане, который научился светиться.

– Сияние?

– Да. Никаких искривляющихся, выворачивающихся наизнанку звёзд. Ничего, кроме белого света.

– В мистических фильмах, когда человек умирает, он видит именно это – яркий белый свет.

– Не исключено, что наша душа, если такая есть, понесётся к своему Создателю через преломления Вселенной. И – червоточины. Может быть, где-то там, далеко, есть падшие ангелы? Просто у нас не слишком мощные звездолёты, чтобы долететь до них. Пока.