Крейсер «Феникс» - стр. 17

«Террористические, повстанческие действия, повлекшие за собой убийства одного и более лиц. Образование – главные механик. Эксперт по взрывчатым веществам».

«Джейсон Тарт – 20 лет»

Групповое изнасилование, повлекшее за собой смерть одного и более лиц и заражение особо опасными болезнями».

Инга закрыла досье. Просматривать папки дальше ей расхотелось.

Дядя прав. Жизнь в колониях – это больше того, на что подобные люди могли рассчитывать. Разбой, организованная преступность – особо тяжкие преступления, совершённые умышлено. Что за люди могут посягать на самые важные и тщательно охраняемые блага – жизнь, здоровье, половую неприкосновенность человека? На всё то, из чего состоит мировая безопасность.

Как странно устроен мир. И люди. Молодые, большей частью красивые лица. И такие тёмные души.

Что ж тут можно сказать? Они заслужили свой ад.

– Наконец-то ты нашлась!

– А я терялась?

– Я искала тебя и не находила. Так что – да! А где каюта твоего дяди я не знаю.

– Если бы и знала, это мало бы тебе помогло. У тебя нет доступа к командному отсеку.

Агата состроила обиженную гримасу:

– Приятно быть привилегированным, да? И что у вас с дядей за отношения, что вы всё время уединяетесь?

– Отличные отношения. И уединялась большей частью я. Он-то занят.

Инга прикусила язык. Дядя намекал, чтобы она не распространялась о Переходе.

Ага присела рядом на диван. Перед ними светились какие-то кадры на плазменной панели телевизора.

– Послушай, мне совсем не нравится, как развиваются наши отношения. Нет, я понимаю, что порой вела себя с тобой в прошлом как стерва…

– Не проблема. Во-первых, ты так со всеми себя вела. Во-вторых – мне всё равно. У меня была своя жизнь, я не слишком интересовалась твоей. Я, конечно, солгу, сказав, что ты и твоя банда не портили всем жизнь. Но это в прошлом.

– Я тебе не нравлюсь.

– Да. ты не из тех людей, с которыми мне приятно общаться.

– Поверь, ты плохо меня знаешь! И, вообще, если подумать, правильные дружеские связи способны здорово улучшать жизнь. Мой отец найдёт способ вытащить меня отсюда. Я бы могла и тебе помочь. И твоему дяде.

Инга с неприкрытой неприязнью взглянула на Агату:

– Говори прямо, чего ты хочешь. Это сэкономит нам время.

– Да ничего я, на самом деле, не хочу! Ну, в смысле, ничего конкретного. Просто не нужно вести себя со мной так, словно мы враги. Это ведь не так.

– Ты хочешь покороче сойтись с моим дядей? В этом всё дело?

Щёки Агаты окрасились лёгким румянцем. Она закусила губу.

– Он мне нравится. А я – хорошая партия. Разве нет?

– Есть только одна проблема. Тебе многие нравятся. Практически – каждый смазливый встречный.

– Не преувеличивай. Да, я любила тусоваться, но это ведь всё несерьёзно. И не могло быть серьёзным с этими-то недоумками! Среди глупых, никчёмых мальчишек на больших тачках с завышенным самомнением невольно сама начинаешь вести себя как стерва.

– Не преуменьшай свои таланты, Агата. Если кто-то крякает как утка и ходит как утка – это утка. Честно, не думаю, что между тобой и дядей может быть нечто большее, чем просто интрижка. Он для тебя нечто пикантно-новое, ты – красивая, молоденькая девочка. Новое лицо. Так что – да. Роман возможен.

– Тебе это по какой-то причине неприятно?

– Неприятно.

– Почему? Ты ревнуешь?

Инга скрестила руки на груди, пытаясь понять, почему мысль о возможных взаимоотношениях дяди и Агаты вызывает у неё едва ли не тошноту?