Крестная мать - стр. 8
– Я помогу убраться.
– А толку? У нас есть уборщица, но эти ковры мокрой тряпкой в порядок не привести.
– Какие проблемы, Наталья Владимировна! У меня же химчистка… Которая от мужа… В общем, я все организую. Отправьте к нам, я адрес напишу, будут как новые! И, если уж на то пошло… – Анна понизила голос. – Я могла бы организовать вам большую скидку… Как для сотрудников. И если у вас пальто, шубы, что угодно… Я бы помогла школе пожертвованием, но сейчас такая напряженная финансовая ситуация…
– Тише, что вы. Никто и не просит, – Наталья Владимировна коротко оглянулась на портрет президента, будто он мог ее услышать. – Скидка, говорите?.. Ладно, я вижу, девочка не со зла…
– Наталья Владимировна, я вам так благодарна! – Анна вскочила, окрыленная. – Обещаю, ковры привезем в срок, чистые, мягкие, люди из департамента будут в восторге от зала! И насчет пальто и шуб…
– Ладно, ладно. Идите. У меня еще важные звонки… Но пусть Маша обязательно извинится.
– Разумеется! О чем речь!
Анна выскочила в коридор и устало прислонилась к стене.
– Мам, там уже четыреста просмотров… – Савелий коршуном подлетел к матери.
Вот откуда он взялся? Как узнал, где ее найти? Урок же идет! Неужели чтобы позлорадствовать над сестрой, он готов пропустить занятия?.. Хотя… Риторический вопрос. Если Маша поколотит еще и брата… Господи, ну только не сейчас!
– Мусь, – Анна заставила себя выпрямить спину и посмотреть на дочь. – Ну зачем? Ну ради всего святого… Зачем?!
– Они ржали над Пушкиным. Надо мной.
Ох, уж этот упрямый серьезный взгляд Игоря.
– Мы дома поговорим, – Анна сдвинула брови. Если бы не сдвинула – то расплакалась, определенно. – И Сав, ты вечером дома за старшего.
– То есть она меня должна во всем слушаться?! – оживление, граничащее с восторгом.
– То есть никому не открывать дверь, не включать газ и не покалечиться до моего прихода. И чтобы все уроки ее проверил!
– Супер вообще! – будущее хип-хопа взмахнуло руками с какой-то фирменной распальцовкой. – Накосячила она – а грести мне!
– Да, тебе. Потому что ты – единственный мужчина в нашем доме.
Анна подхватила сумочку и сердито застучала каблуками по полупустому коридору. Она понимала, что нехорошо спекулировать такими вещами, но еще секунда, еще крохотное мгновение – и она бы отходила обоих кожаным ремешком Fendi. И если уж начистоту, Анна затруднялась ответить самой себе, что ей было жальче в ту секунду: детей или сумочку.
Любое насилие – проявление слабости. Гнев – удел неуверенных в себе… Или как там… Нет, раньше получалось лучше.
Готовка успокаивала. Не так, как вязание, конечно, но вряд ли Федя обрадовался бы носкам или шарфу. Надо перевести дух, составить четкий план переговоров. Первое впечатление – самое важное. Нельзя, чтобы хоть кто-то почувствовал, как ей неуютно в офисе, как страшно выползать из панциря домохозяйки после стольких лет. Доброжелательная улыбка, мягкий, спокойный тон – и беспроигрышные черничные маффины, которые всегда первыми разлетались на школьных ярмарках.
Анна положила в плетеную корзинку клетчатое полотенце, аккуратно уложила остывшую выпечку. Застегнула перед зеркалом белую блузку, свернула длинные, чуть волнистые волосы во французский пучок.
Свадьба была рано, совсем по молодости. Третий курс института. Игорь убедил бросить учебу, как только врач сообщил о беременности. И вот уже тридцать семь, а она собирается в офис, как на первое свидание. В свой собственный офис. Своей собственной химчистки. И волнуется так, что пальцы дрожат, и не стоит даже пытаться рисовать на веках стрелки. Нет, Анна не переживала за внешность, с юности следила за собой, умела себя подать. Зарядка, правильное питание, йога. Раньше – в фитнес-клубе, теперь – по видео из интернета. И все-таки деловая жизнь – это так непривычно…