Крест - стр. 6
Сейчас, напряженно щурясь на блики, отраженные от куполов, протыкающих синеву неба коваными крестами, товарищи, ни на миг не умолкавшие в дороге, неожиданно притихли. Переходить Рубикон принято в тишине, да хорошенько подумав: а стоит ли? Поелику каждый из соискателей обратил взор внутрь себя с этим самым вопросом. Вышеозначенный ключник, расплющив мясистый нос о дверное полотно, через щель в досках с ухмылкой рассматривал внизу, у самого подножия, замершую в нерешительности четверку.
– Ну что, мушкетеры, – хохотнул он вполголоса, – вперед, за короля, на штурм Ля-Рошели!
Соискатели не двигались; старик постоял у своей амбразуры еще несколько минут и, разочарованно сплюнув, потащился на кухню – набить пузо ржаной лепешкой, а бороду – квашеной капустой.
Прошло еще с четверть часа молчаливого стояния, и наконец Лука, самый крепкий и решительный в компании, прокашлявшись, предложил:
– Чего ждать, коли все давно решено? Начинаем подъем, а?
– Ты не забыл? – подал голос Марк, жилистый, но до безобразия тощий юноша, худобу которого не могла скрыть никакая одежда. – Это последние часы вольной жизни.
– Так проведем их весело! – воскликнул Лука и звонко хлопнул себя по ляжкам.
– Поднимаясь в гору? – саркастически вставил Матфей, грузный, вечно мокрый от пота молодой человек, с нескрываемым страхом поглядывая на узкую вертлявую тропинку, змейкой убегающую наверх.
– Заключим пари, – не унимался Лука, – кто первым окажется у ворот.
– Победитель соревнования известен заранее, – просипел Иоанн, бледный, почти рахитичный, с тонкими длинными пальцами и высоким нервным лбом юноша. – Как и проигравший. В чем веселье?
– Нас четверо, – не терял энтузиазма Лука, – каждый выберет себе склон для подъема, мы пойдем разными путями. Кто придет первым, тому помогает Бог, тот лучше остальных несет свой крест. Ну? – молодой человек поигрывал от нетерпения мышцами и не мог устоять на месте. – Я выбираю последним. Давай, Матфей!
Толстяк рукавом вытер пот со лба и, еще раз оценив обстановку, сказал:
– Я пойду по тропинке, другого пути наверх у меня нет.
– Отлично, – Лука похлопал товарища по плечу. – Теперь ты, Иоанн.
Иоанн посмотрел на южный склон горы, обильно усеянный низкорослым кустарником и редкими, выделявшимися на общем фоне черно-зелеными свечками кедров. Северная сторона представляла собой ледник, бело-серым, сверкающим языком сползавший к самому подножию.
– Я, пожалуй, выберу этот, – Иоанн ткнул пальцем в сторону кедров.
– Здорово, – подхватил неунывающий Лука. – Марк, дружище, осталось два варианта.
– Один из которых не виден отсюда, – буркнул Марк, разминая цепкие жилистые пальцы. – Не люблю холода, выберу неизвестность.
– Что ж, господа, – рассмеялся Лука, – выбор сделан, смело вперед, и… встретимся у врат новой жизни.
***
Набив пузо до отвала, ключник, по традиции, решил вздремнуть часок-другой, пока монахи молятся в кельях, а служки готовятся к вечере, но, вспомнив о четверке «отважных» (он довольно улыбнулся) внизу, слегка изменил свое обыденное расписание и проследовал мимо стога с душистым сеном, служившим старику опочивальней, прямиком к воротам.
Изменения, произошедшие в картине мира, несколько озадачили его: обычным путем, по тропинке, протоптанной столетие назад, на штурм вершины в полном одиночестве отправился жирдяй, этакий бочонок с вином на коротких пухлых ножках. Остальные разбрелись по сторонам света и полезли на гору каждый своим маршрутом.