Крест, орел и полумесяц. Обманчивый рай - стр. 16
Константин Палеолог медленно опустился на деревянный табурет.
– Вот и подтверждение слухам, – шепотом произнес он. – Если Мурад разбил крестоносцев, то очень скоро он будет здесь.
– Император просил передать, что, если турки начнут войну, вы должны немедленно запросить мира. На любых условиях.
Деспот поднял на меня глаза. В них слишком явно читался ответ.
– Так значит, отдать все, что мы с таким большим трудом приобрели! – стискивая кулаки, проговорил он. – Нет, на такое я не пойду.
– Я заранее предупредил императора о вашем ответе. Но знаете… – тут я замялся. – Возможно, его слова не лишены смысла. В одиночку вам не выстоять против турок, а помощи из Константинополя не будет.
– Мне все равно, – отмахнулся Константин Палеолог. – Морея уже давно живет независимо от столицы и вполне может сама справиться со своими проблемами. Что касается меня, то я пришел на эти земли с одной лишь целью – освободить свой народ и пока этого не будет сделано, я не поверну назад!
В комнате наступила тишина. Пребывая в глубокой задумчивости, Константин положил свою сильную руку на стол и нервно застучал по нему пальцами. Я тоже молчал, хорошо понимая, что творится сейчас в душе моего друга и господина.
Продолжать борьбу – значит обрекать себя на верную гибель, но прекратить ее, означает для Константина нечто гораздо хуже смерти. Долгие годы он ждал своего часа, наблюдая печальную картину упадка империи. И вот теперь, когда, наконец, пришла пора действовать, судьба обернулась против него. Ум, талант и энергия деспота оказались губительны в условиях, когда грозные враги требовали от ромеев лишь слепого повиновения. Будь у Константина достаточно сил, он, быть может, и воплотил бы свою мечту, однако сейчас подобное предприятие грозило неминуемой гибелью. Он и сам понимал все это, но как сказал Цезарь: «Alea iacta est» – «жребий брошен», и Константин уже перешел свой Рубикон…
В Мистру я прибыл спустя несколько дней. Город, расположенный на живописных горных склонах, жил своей тихой провинциальной жизнью и несмотря на то, что повсюду шла война, казалось, будто эти тревоги слишком далеко, чтобы нарушить повседневную суету местных жителей.
Пройдя пешком по извилистым узким улочкам, я добрался до дворца Морейских правителей. Здесь меня встретили несколько сановников и офицеров придворной гвардии.
– Приветствуем вас, – поклонившись, произнес круглолицый и розовощекий воин, с выбритыми висками и коротко стриженой рыжей бородкой. – Меня зовут Павел. К вашему приезду уже все готово.
– Хорошо, – нетерпеливо кивнул я, оглядываясь по сторонам. – А где Фока? Он должен был встретить меня еще по приезде на Пелопоннес.
Придворные переглянулись, и тот же самый воин произнес, опуская глаза:
– Фока погиб.
– Как?! – воскликнул я, отбрасывая в сторону всякие приличия. – Когда?
– На прошлой неделе мы нашли его тело в дворцовом саду. Кто-то перерезал ему горло.
От этой новости все сжалось в моей груди. Я тут же вспомнил своего друга – добродушного и могучего великана, который никогда не хранил зла и чьи помыслы были для меня открыты. Только ему я доверял свои тайны и лишь на него мог положиться в трудную минуту, а любое дело, которое ему поручалось, он всегда доводил до конца…
«До конца…» – повторил я про себя, вспоминая нашу с ним последнюю встречу.