Крепостная князя Ларина. История попаданки - стр. 8
Стоит поубавить пыл. А то меня начнут подозревать в чём-нибудь.
Всё выяснится потихоньку.
Так или иначе слуги буду обсуждать хозяев и быт, а я буду внимательно смотреть и слушать. Дай бог и разберусь с этим всем и найду путь домой.
Если ко мне кто-то решит обратиться, просто буду слушать, кивать, вежливо говорить “вы”. Кажется, в эти времена к хозяева крепостные обращались так: барин или по имени-отчеству… Опять же, послушаю как их зовут другие, и просто стану повторять.
— Так кому же дом принадлежит? — повторила я вопрос. Раз уж всё равно его задала, так уж хотелось бы и ответ узнать. Может быть, у них тут есть какая-то библиотека с книгами, где описаны известные дворянские роды, чтобы я понимала, в чей дом и какую местность попала? А ещё я вспомнила, что видела газету в гостиной на столе, но только не была уверена, что мне позволят её взять. Там-то точно указана дата, число и регион, в котором мы находились.
Точно.
Газета.
Аж потом прошибло.
А ведь она много о чём мне расскажет и приоткроет завесу тайн…
Как бы только до неё добраться.
Вряд ли в этом доме считает в порядке вещей, чтобы слуги читали газеты.
Вероятно, крестьянка подобного уровня, какой выглядела я, вообще читать не должна уметь.
Или должна?
Бог мой, ну как всё сложно.
У меня каждую секунду такое ощущение, что я бегаю по лезвию ножа и вот-вот оступлюсь и сорвусь в пропасть, откуда мне уже никогда не выбраться.
— Эта старинная усадьба принадлежит графу Павловскому и его семье.
Это имя мне ничего не дало, конечно. Пока.
Но титул семьи хотя бы ясен — граф.
Тогда это очень богатый и зажиточный дом.
Если Люба называет титулы с таким серьёзным лицом, значит, я на самом деле угодила в мир, похожий как две капли воды на Российскую империю, в которой действуют дворянские титулы и крепостное право…
Только зачем и как я тут оказалась?
Ответов на эти вопросы у меня не было…
— И большая семья у графа? — спросила я. — Что-то совсем совсем с памятью беда приключилась…
— И то верно, — с беспокойством оглядела меня Люба. — Может, сказать, что ты приболела? Пойдешь, полежишь. Может, травки какие тебе дадим.
Или все решат, что у меня кукушка совсем хворая…
Нет уж.
— Не беспокойся, — улыбнулась я ей. — Со мной всё в порядке. Работать я могу. Я помогу тебе. Просто… Амнезия — дело тонкое. Что-то помню, что-то нет…
— Амне… Что? — нахмурилась кухарка.
Я снова закусила нижнюю губу. Наверное, это слишком умное слово для крестьянки, Люба очевидно не знает его значения. Ну вот и начались первые проколы. Надо быть осторожнее и поменьше болтать!
— Это когда память теряется, — пояснила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Не хотела показать, что волнуюсь и что-то скрываю. — Как у меня… Иногда такое происходит, если удариться головой.
— А-а… Понятно. Уверена, что не упадешь тут у меня посреди кухни?
— Уверена.
— Ну, тогда чисти. Скоро кидать в кастрюлю картошку надо.
— Это же на сколько человек обед? — уточнила я.
— На семь. И еще слуг столько же.
Четырнадцать человек в доме.
Немало.
Крепостных-то, конечно, у графа Павлова гораздо больше, но обычно они живут за пределами дома в посёлке. А здесь лишь те, кто прислуживает непосредственно господам.
Значит, меня взяли в барский дом, пожалели замерзающую у ворот зимой девушку…
Интересно, почему меня определили сюда, а не, допустим, в посёлок?