Крепкий керосин принцессы Беатрикс - стр. 8

– Ф'томобиль! Ф'томобиль!

Понятно, что у него где-то припрятан запас морковной гнилушки, и от скуки он его открыл. Ночи тут длинные, и к рассвету дракон уже будет спать, вывалив толстый язык и поквакивая от приятных морковных сновидений. А проснувшись, потащит меня собирать урожай ёлочек.

Кстати, да! Как мы пойдём? На рассвете истекает срок очередного ультиматума старика бом Трасселя. Беспомощные требования старого дурака вызывают смех либо я иду за него замуж, в качестве третьей жены, либо он штурмует Башню со всеми вытекающими – дракона на мясо, а меня обещали насиловать всей армией. Всей армией испуганных оборванцев! «Неимоверные» – так они вроде называются.

Я приоткрываю один глаз и скашиваю его, рассматривая тёмный потолок. Сколько там осталось? Перевожу взгляд на запястье, цифры там прыгают. До конца выброса три с половиной часа, а до рассвета – почти двадцать. Как пить дать, мой престарелый женишок завалится утром в ножной вони преданных слуг.

Предыдущие два обещанных штурма так и не состоялись. Но к сегодняшнему утру колдун барона Густава обещал привести двадцать шесть человек плюс трёх наёмных рыцарей.

– Три наёмных могущественных рыцаря из дальних земель! Двадцать шесть отборных гвардейцев бесстрашного полка синьора Густава! – вопил он, задрав голову. – И всё из-за вашего глупого упрямства!

Я выставила из бойницы «шайтан-трубу» и с интересом его рассматривала. Маг вздрагивал, глядя в темноту ствола, но поток проклятий и угроз не прекращал.

– Как думаешь, от него уже пахнет, Ва? – обратилась я к дракону, обладающему тонким обонянием.

– Ещё нет, пока только ногами, – беспечно ответил тот и, высунувшись наружу, заорал:

– Громче, приятель, тут плохо слышно твои вопли!

Обиженный колдун приподнял деревянный раскрашенный посох и забормотал мощные заклинания:

– Курамы!!! – взвизгнул он, – Жарамдылык мерзими!!! Каптамалган!!!

– Ой-ой! Что ты делаешь? Прекрати! – издевательски проговорил Ва. – Я же сейчас лопну от смеха!

– Жезык!

Посох в тощих руках бедняги подрагивал, из бойницы было видно, что никакой это не колдунский предмет, а так, вырезанная из дерева обманка для простачков из деревни. Толку от неё никакого, только пугать дремучих крестьян. Обманщик грозно вращал глазами, выкрикивая заклинания, которые прочитал на обрывке вывалившегося из окон мусора.

– Я обращу вас в навоз! – предупредил он.

– В навоз? Ты серьёзно? – уточнил дракон. Бесцеремонно повернув меня, он задрал тунику. – Хочешь уничтожить такой яйцеклад? Э? Кто будет нести твоему владетелю яйца? Хотя, да. На мой взгляд, видон не очень.

– Почему? – озадачился колдун.

– Не хватает хвоста, – с видом знатока уточнил Ва. – Моя матушка, пусть её борода будет всегда шелковистой, говорила: «Без хвоста хороших детей не высидишь».

Поняв, что над ним издеваются, тощий, как палка, колдун взвыл так, что его барон, мирно дремавший на пони, встрепенулся и засобирался домой к вечерним ваннам от подагры и двум жёнам.

– Стройся! На поворот! Ряды ровняй! – загавкал огромный звероподобный сержант, вооружённый ломом и кухонным ножом за поясом. Самых нерадивых он подгонял тумаками. – Куда прёшь? Куда прёшь, свиное рыло?

Ва придал пёстрой толпе ускорение, развернувшись хвостом и выдав пару огненных залпов над их головами. Крестьяне повернули и затрусили по дороге назад, к родным домам. В центре воинства болтался в седле старичок бом Трассель.