Крепкий керосин принцессы Беатрикс - стр. 26
Я обдумываю полученные сведения. Получается, Протопадишах разнюхал о нашем счастье и решил присвоить мои земли себе, как и прочие владетели-простофили. Их шпионы шастают повсюду, вроде тех вчерашних дурней, вознамерившихся залезть в мои верши. Не много ли претендентов образовалось на горизонте? Что теперь предпринять? Пытаться отбить Башню или срочно чинить Штуковину, раз она подбрасывает мне неприятностей на лопате?
– Трикси! – Ва отрывает меня от мучительных раздумий. – Ша! Ты слышишь?
– Что?
Он осторожно водит головой, вслушиваясь в окружающие нас звуки: шелест ветра в обрывках бумаги, тонкий звон галей и шорох слизней. Вечных спутников тишины Мусорной Долины. Я с досадой понимаю, что здесь никогда не бывает по-настоящему тихо. Всегда что-нибудь случается, по большей части нехорошее. Хотя нет, контейнер с вином я по-прежнему вспоминаю с особенной теплотой. Но такие подарки редки. Шансы их получить – один на миллион. Я вздыхаю и переспрашиваю дракона:
– Что, Ва?
– Кто-то проходит рядом, я только что слышал крик. Айда смотреть?
Конечно, надо посмотреть, соглашаюсь я. Хотя бы для статистики, кто ещё хочет наложить лапу на мои владения. Мало мне мелких воришек-сборщиков металла, теперь бери выше – Долину растопчут все окрестные армии. Пройдут мозолистыми крестьянскими пятками, обмотанными в рваные тряпки, эту дрянную замену обуви. Или лапти из провода, надёрганного в кучах. И то, и другое я считаю украденным у меня. Как же трудно быть богатой, чёрт! Нужно постоянно заботиться об имуществе, а это совсем нелегко – присматривать за местными титулованными болванами. Нисколько не сомневаюсь, что парочке местных владетелей мы ещё сможем дать по зубам. Но вот всем вместе… Тут уж придётся изворачиваться изо всех сил. Шевелить мозгами, как говорит мой бронированный дружочек, который никогда не следует собственным выдуманным правилам.
– Идём, Ва, – киваю дракону, а Фогелю, сидящему в своём обычном изумлённом состоянии – открыв рот, приказываю остаться во ф'томобиле, под прикрытием красного плюща. Всё равно, сейчас от него никакой пользы. Если придётся опять быстро-быстро отступать, он нас только задержит. Начнёт задыхаться, жаловаться, что больше не сможет бежать.
– Сиди тут, колдун, – строго говорю я, – мы быстро сбегаем и посмотрим.
Он пожимает плечами, безразлично приваливается к ржавому борту и бросает подозрительно тёплый взгляд на тележку. Наваленные бутылки, в которые затесалась пара моих книг.
– Можешь взять, но только одну, – грожу ему пальцем. Секунду посомневавшись, не слишком ли я строга сегодня? А потом понимаю, что нет. Не хватало ещё, чтобы он упился тут, до того, как мы вернёмся. Его возможности я уже поняла, он чуть жиже алкоголика-дракона. Пьёт, пока есть, что. Но это почему-то меня не огорчает. Эту слабость я готова ему простить. Милый Эразмус вряд ли когда-нибудь привыкнет к Мусорной Долине. К моим владениям ненужных вещей. Я бросаю последний взгляд на серо-голубые глаза под беззащитными женскими ресницами и спешу к чешуйчатому, нетерпеливо посвистывающему снаружи.
Мы скользим по тропинке, вырываемся из-под красных волн плюща, и я начинаю слышать то, что уловили чуткие уши дракона. Тяжёлый топот, лязг и жалкая ругань. Запах ног, безнадёги и жадности. Так и есть – очередной барон выбрался на охоту за блескушкой. За поворотом я вижу возвышающуюся над рыжей, переработанной слизнями кучей мусора грязную тряпку на тонком шесте. Три тёмных пятна на фоне жабы. Знакомое любому местному олуху сочетание. Крестьяне всегда прекрасно разбирались в трёх вещах: морковном с'мгончике, краже моего имущества и геральдике.