Крепкий керосин принцессы Беатрикс - стр. 24
– Мусорная Долина – мои земли, колдун, – твёрдо заявляю я. – Ни о какой «Поддержке чистоты» я не слышала. И права никому не передавала.
– Давай я откушу ему голову, Трикс? – предлагает дракон, у которого на все проблемы один ответ, который он глубокомысленно суёт абсолютно во все самые неподходящие ситуации.
– Иди к чёрту! – огрызается Фогель. Оранжевое солнце, прорываясь сквозь плотную крону плюща, мелкими брызгами кропит его белые волосы. Как мне хочется его погладить! Погладить несмотря ни на что.
– Посмотри-ка, кто у нас такой дерзкий нарисовался. И давно мы с тобой на «ты»? – квакает мой дружочек. Гнилушка делает его совершенно невыносимым. Сварливым, как барон, у которого увели стадо пони и наделали в спальне.
– Уже месяц, балда, – успокаиваю его я, – он же к нам месяц ходит. Каждый день вы ругались, не давая мне выспаться.
– Меся-я-яц, – понимающе тянет мой зубастый друг. – Это всё объясняет.
– Ничего это не объясняет, – отрезаю я и обращаюсь к Фогелю, у которого случайно оказалось довольно приятное имя Эразмус. Вообще этому придурку почему-то везет: я обратила на него внимание, он ещё жив и хлебает моё вино. А это вино может оказаться последним в моих владениях. Во всяком случае, пока не оживёт Штуковина. – Продолжай.
– То, что вы считаете своими владениями, принцесса, на самом деле наш полигон. Сюда транспортируется мусор из нескольких миров. Тут он утилизируется, – колдун кивает на обедающего набитым хламом пакетиком слизня, – это биоутилизатор, он перерабатывает мусор всего этого народа: баронов, крестьян, драконов, колдунов, рыцарей, принцесс. Его не должно здесь быть. Парадокс!
Когда он повторяет своё заклинание, я двигаю руку к посоху на бедре. Просто проверяю, легко ли тот выскользнет из петли. Всё-таки колдун наглый – усаживает меня на один стул с баронами, которые не просыхают от грязи и тоски. И вечно дерутся друг с другом.
– Мусор поступает сюда через трансмусорные Окна, которые создаются Машиной, – не обратив внимания на моё движение, сообщает Фогель. А потом показывает вверх:
– Чтобы вы понимали, миры, с которых вывозится мусор, – там.
– Где, там? – уточняет любопытный дракон и задирает башку в мутное оранжевое небо.
– Вверху, – глупо говорит м'техник.
– Я их не вижу, болван, – заявляет Ва. – Ни одного, самого малюсенького мира я не вижу. Так, что ты заливаешь! Если бы они там были, то намного сподручней просто кидать мусор вниз. Нафига им Штуковина?
В ответ на это Фогель всплёскивает руками, поражаясь нашей тупости и непониманию. Будто достаточно сообщить нам, что всю жизнь мы неправильно ходили на ногах и достаточно перевернуться – и всё наладится. Ну, да, хренушки тебе, мой дорогой красавчик.
– Допустим, там есть миры, моя собственность – ваша земля. Слизни – биоутилизаторы.
Я – самозванка, а моего замечательного дракона не существует. Но ты мне скажи одну вещь. Зачем баронам и, теперь уже Протопадишаху, моя Штуковина? Ведь ты знаешь, Эразмус?
Произнося его имя, я чувствую тепло в груди. Прямо там, под керамическими пластинами бронежилета. Я смотрю ему прямо в глаза. Он тоже взгляда не отводит. Думает пару мгновений.
– Потому что Машина сломалась и кроме мусора начала транспортировать другие вещи. Её частота наложилась на транспортные. Понимаете, Принцесса, р'деляющий контур вывел колебания…