Кремль 2222. ВДНХ - стр. 3

А вокруг…

– Позовите советника… Книжника… – хрипло приказал командир. – Может, он объяснит, что это за чертовщина? Только живо!..

– Да здесь я.

Ратибор скосился влево. Там замер тощий парнишка в выцветшем камуфляже, с упругим вещмешком за спиной – единственный, кто здесь был без оружия. И когда это бывший семинарист научился так тихо подкрадываться? Да уж, ловкости ему не занимать – даром, что с виду такой тщедушный. Ратибор, не раздумывая, взял бы его в дружину, несмотря на внешнюю нескладность и отсутствие врожденного D-гена, подсаженного в геном каждого кремлевского ратника. Этот парень повидал на своем недолгом веку столько, сколько не выпадало и на десяток воинов. И седая прядь в густых русых волосах появилась неспроста.

О чем там говорить – даже сейчас ему нужен совет этого мальчишки, повидавшего такого, чего не увидеть в самых страшных кошмарах. И если сам князь не усомнился, сделав его своим советником, глупо было бы не узнать его мнение.

– Что думаешь? – Ратибор кивнул в сторону, не отрывая взгляда от парня.

Оглядываться лишний раз не было никакого желания. Командир повидал в жизни немало, но зрелище было за гранью. Те, кто стояли за этим, были или тяжело больны, или очень хорошо представляли, за какие струны души дергать, чтобы вызвать оторопь даже у опытного воина.

Ратибор знал, что эта картина не оставит его никогда. И даже разглядывая белесую прядь в волосах семинариста, видел совсем другое.

Полуразрушенные стены, полностью скрытые распотрошенными трупами. Тела были распластаны, вывернуты наизнанку. Убийцы не поленились вскрыть каждую конечность, чтобы обнажить скелет, и при этом сохранить плоть. Кишки вперемешку с внутренними органами гирляндами свисали к земле.

Ратибор вдруг понял, что потрясло его больше всего. Не жестокость даже – расточительность. В этом мире в порядке вещей убивать из голода. Мясо – вполне разумный повод умертвить врага. Но это не походило на жестокую заготовку человечины впрок.

Кошмарное зрелище магнитом притянуло взгляд снова. Надо было держать себя в руках, но Ратибора передернуло.

На него смотрело знакомое лицо. Командир пропавшего дозора как будто силился что-то сказать – что-то важное, то, что поможет товарищам в праведной мести. Но что скажешь, когда тело располосовано и изуродовано с сумасшедшей фантазией.

Резко отвернувшись, Ратибор шумно выдохнул, стиснул зубы. Не хватало еще, чтобы вырвало перед подчиненными.

– Что скажешь? – раздельно, стараясь придать голосу твердость, повторил Ратибор. – Видал когда-нибудь подобные казни?

– Это не казнь.

Голос Книжника был необычно сух, даже трескуч, как горящий хворост. Картина не вызвала у парня вполне объяснимого отвращения или страха. Скорее, это было холодное любопытство ученого.

– Что же это по-твоему?

– Ритуальное убийство.

Командир молча поглядел на парня.

– Жертвоприношение, – пояснил семинарист. – Духам или какому-то кровавому идолу…

– Почему же мы никогда не встречали такого? Видели же капища нео или, там, шамов… Ничего похожего.

Книжник пожал плечами:

– Наверное, какой-то новый культ. Хотя, не уверен.

– Думаешь, новое племя в наши края заявилось? И решило свои порядки здесь насаждать?

– Может, и племя… – Книжник смотрел перед собой неподвижным взглядом. – А может – новое божество.