Кремль 2222. Спартак - стр. 34

Сержант как будто специально заводил Латыпова. Но тот не ответил – не успел.

– Командила, – подал голос «трехпалый». – Тепеля ты меня отпустишь? Я все сказала.

Старшина обернулся. Ворм сидел на корточках, находясь на низком старте. Он давно бы уже попытался удрать, но не осмеливался из-за присутствия Федора. Умение того точно разить цель из арбалета «трехпалый» успел оценить на печальном примере Пузыча и явно опасался подставлять под выстрел свою тощую задницу.

– Проваливай, – сказал Латыпов. – Шесть сек, и чтобы я тебя не видел.

Вряд ли мутант понял, что означает выражение «шесть сек», но дернул прочь, как будто и вправду получил в задницу арбалетный болт. И тут же скрылся за остатками кирпичной стены.

– Далеко не убежит, – сказал сержант. – Отсидится в развалинах и вернется ночью.

– Думаешь?

– Уверен. Здесь же столько трупов. Повезло, уроду. Теперь он жратвой на неделю обеспечен.

– Она очнулась, старшина, – внезапно произнес Федор. И, словно реагируя на его слова, негромко застонала девушка.

Сначала она пошевелила головой. Затем, опершись локтем о землю, приподняла туловище. Она смотрела на разведчиков, но взгляд был мутным, а на лице ничего не отражалось. Кроме гримасы боли. Видимо, она еще находилась в полубессознательном состоянии.

– Федор, помоги ей, – скомандовал Латыпов. – Прислони к стене.

Пока арбалетчик присаживал у стены девушку, которая, как тряпичная кукла, норовила сползти на землю, старшина тоже приблизился к ней. Теперь у него было время разглядеть девушку тщательнее.

Темноволосая. Но не брюнетка, а, скорее, темно-рыжая. Лицо правильной овальной формы, с узкими скулами. Но щеки сильно запали, как и продолговатые, слегка раскосые, глаза. Вокруг них темнели круги, и от этого глаза казались огромными. Не глаза, а натуральные лесные озера с топкими берегами.

Правда, сейчас они были полуприкрыты, а голова безвольно болталась на высокой шее. Но Федору все-таки удалось усадить девушку у стены. Точнее, это удалось сделать совместными усилиями арбалетчика и незнакомки, потому что ее тело вдруг напряглось, словно надутое воздухом. Но на самом деле в него вернулась жизнь.

Латыпов это понял, потому что девушка широко распахнула густые ресницы. И взглянула прямо перед собой, как будто пыталась сфокусироваться на одной ей видимой цели.

Глаза у нее были яркие – бирюзовые, что ли… Сергей не очень-то разбирался в тонкостях цветовых гамм, но понял, что очень яркие. Как будто драгоценные камни сверкнули. Как их там? Изумруды, что ли…

А в следующую секунду она закричала. Нечленораздельно. Но было понятно, что ее крик несет страх и отчаянье. Федор растерянно обернулся на командира, а затем, нагнувшись, грубо зажал незнакомке рот.

– Правильно, – сказал Латыпов. – Придержи ее пока, а то она всех мутов на ноги поднимет.

Он присел рядом на корточки и произнес – громко и отчетливо:

– Слушай меня. Ты жива – это главное. На тебя напали вормы – мы их убили. Теперь тебя никто не тронет. Это – главное. Ты меня поняла?.. Если поняла, закрой глаза. Ну?.. И не дергайся, это бесполезно. Ну? Ты – меня – поняла?

Девушка с трудом – мешала цепкая и крепкая ладонь арбалетчика – кивнула и уже потом сжала веки.

– Молодец, – сказал Латыпов. – Сейчас Федор уберет ладонь. Но ты должна молчать, а не вопить, как недорезанная. Если поняла – открой глаза.