Кредо холопа - стр. 57

Начистив сапоги, Яшка относил их к дверям опочивальни барина вместе с его платьем. Затем он доставлял от прачек наряд Акулины, что традиционно коротала ночку в одной с барином постели. Сделав все это, Яшка бежал на кухню и проверял, как готовится господский завтрак. Пробу Яшка не снимал, поскольку верил, как и все прочие холопы, что стоит ему отведать господской еды, такой как мясо, рыба, птица, молоко, шоколад, яйца… в общем, все, кроме помоев, как бог тут же покарает его. Проинспектировав поваров, Яшка во всю прыть пробегался по всем пяти туалетным комнатам, имеющимся в доме, и везде наводил идеальную чистоту. Стульчак вылизывал языком, внутренность унитаза начищал ладонями – язык туда не дотягивался.

После уборной Яшка садился на пол перед дверью в барскую опочивальню и терпеливо ждал, когда господин изволит пробудиться от сладкого сна. Это ожидание было самым трудным испытанием для любого лакея. Многие ломались на нем, и, сморенные утренним сном, засыпали, прижавшись лицом к стене. С такими преступниками не церемонились. От лакея к лакею передавалась жуткая история Ивашки изувера, который вот так же присел перед господской дверью, ожидая пробуждения барина, да и заснул. И мало того, что заснул, так еще и обделался во сне, потому что забыл вставить себе терпежные принадлежности. И когда из спальни вышел барин со своей женой, женщиной благовоспитанной, утонченной, изысканной, когда увидел все это непотребство, скандал вышел страшный. Барыня, узрев растянувшегося в луже зловонных испражнений храпящего лакея, лишилась чувств, даже барину стало дурно. Лакея изувера тут же оттащили в воспитательный сарай, где проделали с ним все, что только можно. Кастрирован он был еще в юношеском возрасте, так что по второму разу резать было нечего, зато всему остальному досталось с избытком. В задний проход Ивашки, что так подвел его, поместили тридцать восемь инородных предметов, в том числе такие, как лом, скалка, веник и так далее. Притом поместили все сразу. Секли вожжами посменно, пока не содрали со спины и кожу, и мясо, так что показались позвонки. Затем утюгом жгли пятки, подсоединили к соскам электрические провода и долго пытали током. Когда Ивашка начал отходить в мир иной, его выволокли во двор, привязали за ноги к бамперу автомобиля и с ветерком прокатились по бездорожью.

Яшка, разумеется, знал эту историю, но в отличие от Ивашки ему было что терять. Во-первых, Яшка не был кастратом, во-вторых, барин лично обещал ему через годик-другой перевод в разряд производителей, и в-третьих, ему была дарована небывалая привилегия доедать за барином объедки. До поступления на должность лакея Яшка питался так же, как и все холопы, то есть помоями, сеном и дикорастущими травами. Но когда он впервые отведал объедки барина – кожуру от апельсина, слегка обглоданную куриную ножку и стакан яблочного сока с упавшей в него мухой, Яшка испытал три оргазма залпом. Он готов был вылизывать барский унитаз, барский зад, все, что угодно, готов был вылизывать, лишь бы продолжать питаться так же шикарно. А какой праздник у него случался, когда прокисали, к примеру, щи, притом не одна тарелка, а целых пол кастрюли. А когда однажды барин уронил на пол кусок торта, и позволил лакею съесть его, Яшка познал величайшее блаженство.