Красный Нарцисс - стр. 25

– М-да, – лейтенант вздохнул. – Везёт нам на неблагополучных пострадавших в последние дни, – хмыкнул он.

– И не говори. Во вторник бомж, теперь алкоголик. А ты, кстати, заметил, что мы опять недалеко от нашего участка? В паре улиц.

– Ага. Удачно, так сказать, экономим на дороге.

– Да уж. Хоть один плюс.

– Надо спросить Петренко. Вдруг он знал жертву, раз соседи часто вызывали наряд по поводу дебошей.

Максимова хмыкнула.

– Верно. Старшина – наш первый помощник в таких делах. Заодно выясним, не было ли у Петра каких-нибудь врагов, долгов. Ну, вдруг в курсе.

Приехав к отделению, они зашли внутрь. Петренко с усталым взглядом встретил их радушно за стойкой дежурного, но без особого энтузиазма. Время тянулось за полночь, и мужчина явно хотел спать.

– У нас очередной инцидент, – сообщил Саша. – Некий Пётр Краснов, дворник. Любитель выпить.

– А, со Средней Садовой, что ли?

– Да.

Старшина вздохнул.

– Знаю его. Эх, сколько раз я его предупреждал… Допился, догулялся.

Петренко рассказал: Пётр был завсегдатаем местных «наливаек», часто влезал в долги у своих собутыльников, нередко дрался.

– Что с ним случилось-то?

– Удар по голове тяжёлым предметом, – ответил Саша.

– Эх… м-да. Бедняга. У него вроде была сестра, где-то в другом районе живёт. Давно его не видела, наверное, – предположил Петренко.

Максимова поблагодарила старшину, и, записав адрес сестры Краснова, они с Синицыным покинули отделение и разъехались по домам.

Холод и озноб пробирали до костей, но он словно не чувствовал, впившись взглядом в подъезд, будто хищник, выслеживающий добычу.

Из укрытия в глубине заснеженных кустов он наблюдал за суетой у дома, где толпились сотрудники полиции около машин.

А затем из подъезда вышли двое. Они. Те самые. Молодой парень и женщина – те, кто приезжал на его первое шоу. И вот они снова здесь, пытаются понять его гениальную задумку.

Но… как-то быстро полицейские ищейки собрались уходить. И где же начальство? Он точно знал, что эта парочка – рядовые следователи.

Неужели новое убийство не заинтересовало? Неужели его представление, его жертва – недостаточно значимы?

Злость, холодная и обжигающая, как снег под ногами, начала разъедать изнутри.

Полиция опять не смогла понять его замысел. Или даже не пыталась? Его намеренно игнорируют? Не догадываются, что он хочет им сказать? Не видят, что каждое убийство – это вызов, брошенный в лицо? Тупые ищейки! Сколько ещё надо крови, чтобы они осознали?!

Внутри поднималась ярость, смешанная с отчаянием.

Он так старался, рисковал, планировал, а зрители, ради которых всё это сделано, даже не оценили спектакль?

Ошибся? Они не стоят того, чтобы проливать кровь?

Вопросы терзали его, как голодные волки.

Человек продолжал наблюдать, замёрзший и одинокий, в ожидании ответа, который, возможно, никогда не получит. И в этой ледяной тишине зимней ночи у него созрел новый план.

Квартира родственницы Петра Краснова оказалась противоположностью его жилища. Чисто, уютно, пахло свежестью. Сама сестра, Ирина Краснова, женщина лет сорока, встретила их сдержанно, но вежливо.

– Я чувствовала, что это когда-нибудь случится, – заявила она, когда Максимова сообщила ей о смерти брата. – Пётр совсем опустился. Я пыталась ему помочь, но он не хотел слушать.