Красный Нарцисс - стр. 23

Докурив, Саблин сделал несколько шагов по веранде, чтобы выбросить окурок в сугроб, и вдруг замер.

Прямо перед домом, на снегу, выделялось яркое пятно.

Красный конверт.

Он был слегка припорошён, будто кто-то специально оставил его здесь, дожидаясь, пока природа прикроет следы. Саблин нахмурился. Это ещё что? Кто оставил послание в такую рань и зачем? Внутри неприятно кольнуло. Интуиция, отточенная годами работы, подсказывала: хорошего красный конверт не предвещает.

Следователь быстро спустился с веранды. Снег хрустел под ботинками, нарушая утреннюю гармонию. Он подошёл к конверту, наклонился и внимательно осмотрел его. Ни адреса, ни имени отправителя. Просто ярко-красный прямоугольник, словно капля крови на белом полотне.

Саблин осторожно поднял конверт. Он повертел его в руках, пытаясь разглядеть хоть что-то, что могло бы пролить свет на его происхождение. Ничего. Лишь лёгкий морозный узор, образованный замёрзшими снежинками.

Майор вернулся на веранду и медленно вскрыл конверт, стараясь не повредить содержимое. Внутри оказался один-единственный плотный листок бумаги и текст на нём, написанный крупным, угловатым почерком:

«Сели мошки на варенье,

Вот и всё стихотворенье.

Нет, постой, тут не затишье –

Жди ещё четверостишье!»

Саблин нахмурился, а затем усмехнулся. Чёрт знает что! Какой-то стишок. Перечитал снова, пытаясь уловить скрытый смысл, но ничего подозрительного. Детская считалочка какая-то.

Он огляделся. Дачный посёлок спал.

– Ты чего там? – послышался голос Филиппа. Писатель выглянул из дома.

– Смотри, – Саблин протянул бумажку с текстом Смирнову. Тот прочёл и удивлённо взглянул на друга.

– Лежало на снегу перед домом в красном конверте, – прокомментировал следователь, заходя в дом.

– И что это?

– Не знаю. Думаю, адресовано тебе.

– Мне?

– Ну да. Ты же здесь живёшь. Вероятно, местная детвора у вас тут так развлекается?

– Детей на дачах, конечно, вокруг полно, но… – Филипп ещё раз взглянул на загадочное послание.

Саблин рассмеялся. Он скинул пальто и направился в кухню. Включил чайник, достал чашки.

– Полагаю, у вас тут банда детворы, которая запугивает дачников и играет в какой-то квест. Это сейчас модно.

– Странно как-то… – писатель убрал бумажку в конверт и кинул его на стол. – И что мне с этим делать?

– Без понятия, – продолжал улыбаться Саблин. – Там написано «жди ещё четверостишье». Наверное, новый конверт подкинут. Спроси Эдуарда, может, ему тоже такое подбросили.

– Бред какой-то, – Смирнов открыл холодильник и вытащил сыр и колбасу.

Пора было позавтракать.

Вызов поступил поздно вечером, когда Максимова находилась уже дома. Она устроилась перед телевизором с чаем, но не могла никак сосредоточиться на показываемом фильме. Её мысли тянулись к Виктору, который так больше и не проявился с понедельника, и звонок Синицына о новом найденном теле показался почти кстати. Спать не хотелось, а думать о бывшем больше не было сил.

Приехав по адресу, следователи поднялись на третий этаж, где у двери с облупившейся краской уже толпились несколько соседей, перешёптываясь и поглядывая на полицию с нескрываемым любопытством. Войдя в квартиру, Дина поморщилась. Запах чего-то тухлого и алкоголя ударил в нос. Внутри царил хаос: разбросанные вещи, пустые бутылки, грязная посуда – типичная картина жизни опустившегося алкоголика.