Красный истребитель. Воспоминания немецкого аса Первой мировой войны - стр. 8

Я должен был ежедневно с посыльным отправлять свои отчеты. Очень скоро мое небольшое войско превратилось в посыльных и растаяло, так что, оставшись в одиночестве, я в конце концов вынужден был сам доставить свой пакет.

Четверо суток все было спокойно. На пятую ночь часовой примчался к церковной колокольне, у которой мы держали лошадей, с криком: «Казаки здесь!» Вокруг была кромешная темнота. Звезд не было. Невозможно было что-то увидеть на расстоянии метра.

В качестве предосторожности мы заранее проломили в нескольких местах стену вокруг церковного двора. Сквозь эти дыры мы могли вывести лошадей. В темноте мы чувствовали себя в полной безопасности, даже выдвинувшись вперед на 50 метров. С карабином в руке я вместе с часовым прошел туда, где он предположительно видел казаков.

Скользя вдоль стены церковного забора, я вышел на улицу и был потрясен – улица кишела казаками. Я заглянул за стену, где они держали своих лошадей. Большинство из них имели фонари и вели себя очень неосторожно и шумно. Я думаю, их было от двадцати до тридцати. Один из них оставил свою лошадь и пошел к священнику, которого я отпустил накануне.

В голову мгновенно ударило: «Разумеется, нас предали!» Нужно быть предельно осторожными. Располагая всего лишь двумя карабинами, я не мог рисковать и ввязываться в схватку. Поэтому я предпочел игру в полицейского и вора.

После нескольких часов отдыха наши визитеры уехали. На следующий день я подумал, что было бы неплохо сменить пристанище. На седьмой день попал в свой гарнизон, где на меня таращились как на призрака. Удивлялись не потому, что я был небрит, а потому, что прошел слух, будто Ведель и я пропали в Калише. Место, где это случилось, время и все обстоятельства моей смерти были сообщены так подробно, что известие распространилось по всей Силезии. Моя мать уже принимала соболезнования. Единственное, чего еще не последовало, – так это некролога в газетах.

Примерно в это же время случилось забавное приключение. Ветеринарному врачу было приказано взять десять улан с лошадьми к себе на ферму. Она находилась в двух милях от дороги. Однажды он возбужденно рассказал: «Я скакал по жнивью и внезапно увидел в отдалении вражескую пехоту. Без промедления вытащил свою саблю и приказал уланам атаковать врага пиками. Солдаты были воодушевлены и быстрым галопом помчались по полю. Когда мы приблизились, я обнаружил, что вражеская пехота не что иное, как стадо оленей, которое я принял за солдат из-за своей близорукости».

Долгое время этот джентльмен приходил в себя после своей атаки[10].

Нам приказали погрузиться в поезд. Никто не знал, куда нас отправляют: на запад, восток, юг или север.

Ходило много слухов, но большинство из них были фантазиями. У нас, однако, оказалось правильное предположение – на запад.

Нам четверым предоставили купе второго класса. Мы должны были взять с собой продовольствие для долгого путешествия. Однако уже в первый день обнаружили, что купе чертовски узкое для четверых мужчин. Надо было как-то приспособиться. На прицепной платформе я устроил из ящиков нечто вроде спальни. Тут был свет, воздух и т. д. На одной из станций я достал солому, а потом еще соорудил тент. В моем импровизированном вагоне спалось так же хорошо, как в кровати с пологом. Мы ехали день и ночь, сначала через Силезию, затем через Саксонию – все время на запад. Иногда мы направлялись в сторону Меца