Красное и черное - стр. 35
Терзаясь всеми муками ревности, г-жа де Реналь в изнеможении опустилась на стул в передней, возле его двери. Ее исключительное неведение помогло ей и на этот раз. Удивление, которое она сейчас испытывала, смягчало ее муки. Вошел Жюльен; он выхватил у нее из рук коробку и, не сказав ни слова, не поблагодарив, бросился к себе в комнату, быстро развел огонь в камине и швырнул в него коробку. Он стоял бледный, уничтоженный; он сильно преувеличивал грозившую ему опасность.
«Портрет Наполеона, – говорил он себе, качая головой. – И его хранит у себя человек, выказывающий такую ненависть к узурпатору! И портрет этот находит господин де Реналь, лютый роялист, который к тому же так обозлен на меня! И надо же проявить такую неосторожность: сзади на портрете, прямо на белом картоне, строки, написанные моей рукой. И уж тут никаких сомнений быть не может: сразу ясно, что я перед ним преклоняюсь. Каждое мое излияние в любви помечено числом. И последнюю запись я сделал только позавчера».
«Так бы сразу и кончилась, погибла бы в один миг вся моя репутация, – говорил себе Жюльен, глядя, как пылает его коробочка. – А ведь моя репутация – это все, что я имею: только этим я и живу… А какая это жизнь, боже мой!»
Час спустя, усталый и преисполненный жалости к самому себе, Жюльен совсем расчувствовался. Встретившись с г-жой де Реналь, он взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал с такой сердечностью, какой ему никогда не удавалось изобразить. Она вся вспыхнула от счастья и вдруг, чуть ли не в тот же миг, оттолкнула его в порыве ревности. Гордость Жюльена, еще не оправившаяся от нанесенного ей недавно удара, лишила его теперь рассудка. Он увидел в г-же де Реналь только богатую даму и ничего более; он с презрением выпустил ее руку и удалился. В глубоком раздумье он пошел бродить по саду, и вскоре горькая усмешка искривила его губы.
«Разгуливаю спокойно, точно я сам себе хозяин. Не обращаю на детей никакого внимания и дождусь того, что мне опять придется выслушивать унизительные попреки господина де Реналя, – и он будет прав!»
И Жюльен побежал в детскую.
Младший мальчик, которого он очень любил, стал ласкаться к нему, и это немножко смягчило его горькие чувства.
«Этот меня еще не презирает, – подумал он. Но тут же упрекнул себя за мягкосердие, решив, что это опять не что иное, как проявление слабости. – Эти дети ласкают меня так, как приласкали бы охотничью собаку, которую им купили вчера».
X. Много благородства и мало денег
But passion most dissembles, yet betrays Even by its darkness; as the blackest sky Foretells the heaviest tempest…
«Don Juan», c. I, st. LXXIII[7]
Господин де Реналь делал обход по всем комнатам замка и теперь опять пришел в детскую в сопровождении слуг, которые тащили набитые заново матрацы. Неожиданное появление этого человека было для Жюльена словно последней каплей, переполнившей чашу.
Побледнев, он бросился к г-ну де Реналю с таким мрачно решительным видом, какого тот у него еще никогда не видел. Г-н де Реналь остановился и оглянулся на своих слуг.
– Сударь, – сказал Жюльен, – неужели вы думаете, что со всяким другим наставником ваши дети сделали бы такие успехи, как со мной! А если вы скажете «нет», – продолжал он, не дожидаясь ответа, – так как же вы осмеливаетесь упрекать меня, будто я их забросил?