Красная стрела - стр. 6

Еще через день еще один бывший опер появился. Стали вдвоем обрабатывать Николая Ивановича, при этом друг на друга кивают, что доверять нельзя. Как у Мюллера со Штирлицем: никому верить нельзя, только мне можно. Понял Николай Иванович, что попал в «пресс-хату», так называют камеру, где обрабатывают заключенного несколько агентов. Потекли тюремные будни: никто не вызывал, не интересовался, только «барабаны» на ухо шептали, но Николай Иванович особенно внимания на них не обращал, отмалчивался. Через несколько дней после признания Николая Ивановича по оружию сына отпустили. Видно, не очень хороший свидетель был. Это хоть успокоило. Периодически навещал его адвокат, Петр Федорович, и через него стало известно, что вызывают всех его знакомых, пытаются нащупать хоть какие-либо связи с криминалом. Но, судя по всему, не очень получалось. Да иначе не могло быть. Какие связи, человек давно на пенсии, жил себе потихоньку и никого не трогал.