Красная Шапочка выходит на охоту - стр. 47
Снова зашуршало, и я оскалила зубы, готовясь наброситься на зверя. Но это оказался не зверь, а егерь Дюкре. С рогатиной на плече он пробирался в сторону дороги. Вел он себя крайне легкомысленно – насвистывал, оглядываясь по сторонам.
Я успела спрятать клинок, и егерь его не заметил.
- Доброе утро, месье Дюкре, - сказала я с неприязнью, и егерь остановился, как вкопанный. – Вы знаете, что случилось со старухой-травознаей из лачуги на опушке леса?
Он пожал плечами, глядя исподлобья.
- Вам известно, куда она могла уйти?
Егерь отрицательно помотал головой.
Тугодум!..
- Она давно жила здесь? – продолжала расспрашивать я.
- Лет пятнадцать, если не путаю, - ответил он, нехотя.
- Она раньше уезжала куда-нибудь?
- Вы что ко мне привязались, мамзель? – буркнул он. – Ничего я не знаю про старуху. Пропала – и пропала.
- Восхищаюсь вашим милосердием! А вы что здесь делаете?
- Пытаюсь поймать волка, - сказал он с таким видом, словно смертельно на меня обиделся. – Это моя работа, знаете ли. Мне за это жалованье платят.
Я только фыркнула, показывая, как отношусь к его работе.
- Что это вы расфыркались, как кошка? – разозлился он, топая в сторону дороги. – Убирайтесь-ка отсюда, а то найдем потом ваши обглоданые косточки.
- Береги свои косточки, - проворчала я ему вслед и продолжила путь.
Я торопилась рассказать о побеге старухи Анне-Ми, но проскользнуть в нашу комнату быстро мне не удалось. Когда я кралась вверх по лестнице, чуть не столкнулась с Пульхерией, которая как раз спускалась с третьего этажа, держа корзину с грязным бельем. Чтобы не быть застигнутой, я спряталась за штору, закрывавшую окно рядом с залом. Через частую деревянную решетку мне была видна комната с желтыми обоями, на которых красовались невинные цветочки лютики.
Саломея сидела в кресле, подперев голову, и смотрела на брата, который беспокойно ходил туда-сюда, заложив руки за спину.
Мне были хорошо слышны голоса Лагаров, потому что окно желтого зала было открыто.
- Прекрати бегать, Рауль, - как раз говорила Саломея. – У меня уже голова кружится, - она поморщилась и потерла виски.
Граф и в самом деле остановился.
- Боже, я мечтаю только выпить сонных капель и забыться, - простонала Саломея.
- Это моя вина, - сказал Лагар, не слушая. – Только я во всем виноват.
- О, небеса… – вздохнула его сестра и закатила глаза.
Птом она встала из кресла и перешла в другой угол зала, так что я не могла больше ее видеть.
Я затаилась, надеясь, что Лагары скажут еще что-то, но брат и сестра замолчали, а потом заиграло фортепиано.
От звуков музыки я спаслась бегством – вдруг граф решит спеть?! «Не слушайте его песен, это проклятый дар Лагаров», - вспомнились мне слова «бабушки» Анастейши.
Может, разгадка Ардешского зверя именно в проклятом даре рода Лагар!
Анна-Ми ждала меня в спальне, но выслушала новости о побеге травознаи без интереса.
- Не понимаю, с чего ты так переполошилась, - сказала моя подруга, спрятав ладошкой зевок. - Старуха почувствовала неладное, и сбежала. Кому охота, чтобы тебя вздернули на первой же березе, потому что не нашли настоящего виновного?
- Но она жила здесь столько лет! – вспылила я. – Почему именно сейчас?
- Да успокойся, - Анна-Ми взглянула на меня тревожно. – Никогда не видела тебя такой.
- Наверняка, старуха в сговоре. Что-то происходит, - я вцепилась в подругу и встряхнула. – Что-то страшное. Мне всё не нравится. Всё не нравится! Мы здесь – и уже четыре трупа! Это наша вина, что мы допустили ещё четыре смерти!