Красная королева - стр. 26
Похоже, для короля сын все же кое-что значил, а вот любимая матушка, которая норовила отслеживать каждый его поступок и часто требовала решений, которые ему не нравились, слегка утомила. Ничем другим я не могу объяснить этот взрыв королевского гнева. Резко повернувшись к королеве-матери, мой муж каким-то шипящим голосом сказал:
– Ваше высочество! Не вы ли потребовали у меня права подбирать прислугу в детскую? Не вы ли говорили, что Элен слишком молода, чтобы правильно позаботиться о ребенке?
Тишина в зале стала совсем уж пугающей. И только королева, не привыкшая сдаваться, попыталась поставить сына на место:
– В чем же я была не права, сын мой? Родившей женщине неприлично таскаться на следующий день по дворцу, кормить, да еще и собственной грудью, в месте, где этот позор мог увидеть любой!
– А по-вашему, королева должна была смотреть, как ее сын умирает с голоду? – вмешалась в разговор я. И следующей фразой постаралась добить свекровь: – Я не удивлюсь, если дофин уже болен из-за того, что всю ночь провел в нетопленной комнате.
Похоже, что хоть король и огрызался на мать, но принять какое-то решение самостоятельно все же боялся. Совершенно не по-королевски он каким-то визгливым тоном приказал:
– Замолчите вы! Обе замолчите!
После этого выкрика он несколько минут тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Сердце у меня в груди прыгало так, что мне казалось, это видно даже со стороны. Я ждала королевского решения, понимая, что будет так, как сказал этот слабовольный мужик, и даже представить себе не могла, что он решит.
Король щелкнул пальцами, и двое из его свиты метнулись к столу, чтобы подать его величеству кресло. Он сел не глядя, совершенно точно уверенный, что там, где он садится, будет необходимая мебель. Видеть это мне было немного странно, пусть я и понимала, что каждое пожелание этого мужчины мгновенно выполнялось с самого детства. Сама бы я так сесть не смогла: обязательно обернулась бы и убедилась в наличии кресла.
Король сидел, приходя в себя, а меня радовало то, что матери он сесть не предложил. Впрочем, она перенесла этот каприз с завидным спокойствием. Возможно, таким образом он подчеркивал свой более высокий социальный статус и делал это не первый раз. Король положил трость поперек коленей и потребовал:
– Дайте мне сына.
Возникла некоторая заминка, природу которой я поняла не сразу. Только спустя минуту переглядываний мадам Менуаш и Софи, до меня дошло: сама я встать не могу, значит передать королю ребенка должна была нянька. А нянька здесь не присутствовала. Ждать, пока король разозлится в очередной раз я не стала:
– Мадам Вербент, прошу вас, возьмите дофина, – я аккуратно протянула ей теплый сверток. Смущенная Софи положила малыша на колени королю, поклонилась и встала чуть в стороне, а мой, так называемый, муж застыл, разглядывая сына. Он успокоился и даже черты его лица слегка смягчились. Наконец, вдоволь налюбовавшись, он посмотрел на Софи, передал ей ребенка и вынес решение:
– Я лично проверю детскую моего сына, Элен. Вам не о чем больше беспокоиться.
Свекровь недовольно поджала губу, понимая, что я избежала наказания. А король, между тем, очевидно, желая выказать мне свое расположение, с улыбкой сказал:
– Я вижу, что вы любите нашего сына, Элен. Я позволяю вам видеть его не один, а два раза в неделю. Вы заслужили это своей преданностью наследнику.