Красная королева - стр. 11
Вторая фрейлина, чье имя я еще не знала, молодая молчаливая девушка, не вмешивалась ни в какие разговоры. Кстати, про себя я отметила странность. Мадам Вербент, которая удалилась с остальными дамами, единственная здесь, к кому обращаются именно так – мадам. Все остальные – леди и миледи. Так к ним обращались горничные.
Получается, что мадам Вербент – иностранка? А я? Очень может быть, что и королева Элен не местная. Значит, у меня вполне может быть какая-то семья?!
Вечерний визит доктора опять кончился конфликтом: не знаю, что уж там за травы в вине, но пить я отказалась. И сообщила доктору, что тошнота у беременных может плохо закончится. Он, недовольно покивав, вынужден был со мной согласиться.
-- Так что вы можете уточнить у его величества, но сегодня, во время визита, он обещал мне, что лекарство вы будете делать на воде. Никакого алкоголя – мне от него дурно.
-- Но ее высочество королева-мать…
-- В первую очередь вы служите королю!
Вот тут мадам Легорн и попыталась вмешаться, за что я просто приказала ей молчать:
-- …до завтрашнего утра, мадам! Ваш голос раздражает меня, и я запрещаю вам говорить.
Прямой приказ – отличная штука. Может, она и осталась недовольна, но поклонилась и отошла. Даже ночью в покоях горели свечи, что мне мешало довольно сильно. Спать я не могла, а просто лежала и обдумывала, что и как дальше делать. Как мне выжить в этом непонятном мире? Ведь я не знаю самых элементарных вещей. Даже такой важной информацией, как: «Кому можно доверять здесь?», я не владею. Пока у меня ответов не было.
А еще меня сильно беспокоила слабость тела. Я не представляла даже, сколько сейчас месяцев беременности уже есть, но понимала, что если мне не позволят вставать, я вполне себе могу и умереть родами. Не разродиться просто от физической слабости. Впрочем, тут все было не так и страшно. Некоторые упражнения я вполне смогу незаметно выполнять лежа, даже под одеялом.
Утро началось с возвращения всех фрейлин, довольно церемонного приветствия и поклонов. Умывали меня публично, для туалета вновь ставили ширму. И все это было столь же неприятно, как и завтрак, когда мне заглядывали в рот. Особое раздражение я испытала, когда воду мне подать отказались. С реверансами и извинениями, но отказались. Мне пришлось сделать глоток вина, запивая завтрак: слишком сухо было во рту. К моменту утреннего визита я уже «созрела».
В этот раз визит был совместный – королева-мать пришла ставить меня на место. При молчаливом одобрении сына она выговаривала мне довольно резко, местами по-хамски. Отчитывала, как гулящую девку. Опять звучали слова о том, что я – всего лишь утроба для королевского семени, и веду себя непозволительно. Я в ответ делала вид, что не вижу ее. Я смотрела только на опускающего глаза короля и пыталась достучаться до мужика.
Обе свиты оживленно переглядывались – в этот раз королевский визит выглядел гораздо интереснее. Некоторые поглядывали на меня с презрительным удивлением. В их понимании, я не имела права на такие речи.
А я медленно и монотонно долбила, что в случае, если меня продолжат поить вином, есть риск потерять ребенка. Потом потребовала позвать лекаря.
Очевидно, для короля ребенок все же был важен. Он, трусливо отводя глаза от гневающейся матери, послал прислугу за доктором. Мужу и свекрови подали кресла, они сели, свита продолжила стоять. У меня затекала шея и я незаметно старалась ворочать головой. Эти ублюдские правила приема вынуждали меня смотреть на мамашу с сынком. Муж все больше внушал мне отвращение. В таком возрасте и статусе быть мамсиком – уму непостижимо!