Краски года времен. Сборник поэзии и прозы - стр. 17
Возле берега Западной Двины вспохнула и застрекотала сорока. Лесной голубь далеко в зелёном массиве затянул свое: Ку- КУ- ку до бесконечности. Стефан, бородатый старик и Петро, мальчуган лет пятнадцати, с автоматами наперевес подходили к лесной опушке. «Так я сам дзядзька Стэфан ўчора бачыў як немцы каля ракі штук пяцьдзесят плытоў з груэовиков выгружалі… Напэўна харчаатрад чакаюць» – сказал по -белорусски юнец и указал пальцем в сторону берега: Вон де они, а командир с товарищем Артамоновым мне не верят!
Стефан в знак одобрения кивнул головой и насторожился. Со стороны проселочной дороги послышался шум моторов. Оба партизана залегли возле кустов орешника, откуда хорошо открывался обзор и сняли со своих поясов по связке гранат. Минут через пять шум усилился и на полном ходу на заросшее травой поле вокзал немецкий тигр. Вслед за ним показалась колонна из нескольких десятков крытых грузовиков. Танк остановился почти прямо у воды, развернув пушку в сторону другого берега. Чуть выше один за одним стали останавливаться грузовики.
Один, два, три- начал их считать Петро. Из первой машины выскочили два эсэсовских офицера, а рядовые, коих было человек двадцать выгрузили несколько пулеметов. Офицер зарядил ленту в один из них и сделал выстрел очередью куда то в середину реки. С того берега немедленно ответили такой же очередью.
Стефан с Петро переглянулись, не понимая что происходит и затаили дыхание. невооруженные эсэсовцы, поочередно открывали машины и помогали спускаться людям, которых строили в колонну по четыре недалеко от того места, где в траве лежали плоты. Когда построение было закончено к ним обратился офицер на немецком языке, а после самый первый в первом ряду колонны сделал шаг вперед и перевел: Немецкое командование обещает нам жизни, если мы обещаем трудиться во благо Вермахта. Свободное еврейское поселение расположено в километре от того берега в самом центре Глубокого… Он говорил еще долго, но всего было не раслышать двум партизанам.
Вскоре погружив на плот один пулемет и прихватив несколько автоматов от берега отчалила немногочисленная немецкая команда, оттолкнувшись самым большим багром, за ним синхронно отбыли еще два экипажа с немцами.
Schneller, lebendiger- слышалось у уст тех, кто остался на берегу, подгоняя евреев, собранных по всем уголкам Белоруссии.
Те же немцы на плотах, что к этому времени достигли середины реки вдруг притормозили, дожидаясь, когда первые еврейские плоты, поравняются с ними. Как только это произошло, довольные немцы сблизились с ним и перевернули своими баграми, хохоча и крича: Wer nicht schwimmen kann, kann nicht Leben. Wer wird das gest; rkte Wohlergehen aus der F; hrung Deutschlands retten.
С немецкого плота и обоих берегов раздались пулементные очереди. Среди тех, кто еще не успел спуститься на воду началась паника. Несколько десятков человек, бросив плоты ринулись в сторону леса. В сторону беглецов очень быстро танк развернул свою пушку и произвел выстрел. Люди падали, крася зеленую траву в красный цвет. Река давно уже была красной от крови, а перекрестный огонь с берегов не прекращался. Офицер, стоящий около танка дико хохотал, что то пританцовывая и изображая руками стрельбу из пулемёта.
Вось сволачы! Гады, гады! Рожы фашысцкія! – заорал Петро и выпустил из укрытия автоматную очередь.