Красавица для янтарного змея, или Тайна черной саламандры - стр. 39
— Ты ведь сам предложил делить комнату. Ты…
— Молчи! — скривил он губы, накрыв мой рот ладонью. — Ты сама знаешь, что постоянно провоцировала меня.
У меня и мысли такой не возникало. Разве что моя внешность напоминала ему любимую женщину. Мою мать. Но я-то в этом совсем не виновата.
Я мычала в его ладонь и пыталась укусить. Но ничего не выходило.
— Я старался защитить тебя, поэтому и предложил жить в одной комнате. Но не знал, что это так тяжело… Видеть, чувствовать и бороться с желанием прикоснуться к тебе…
Он убрал руку, страстно глядя на меня.
Так он все же страдал?
Я невольно улыбнулась, забыв про то, что этот мужчина только что угрожал мне.
Он заметил.
— Тебе забавно?
— Скорее я довольна тем, что... Так ты поэтому наслаждался вином с куртизанками? Разве они тебя не усладили своими прелестями?
— Какая же ты еще… маленькая.
Явно хотел обидеть и дурехой назвать.
— Я не мог спать рядом с тобой, поэтому приходил утром, когда сон уже валил меня с ног.
— Вина нужно пить меньше, ты из-за него еле доходил до кровати, — пропыхтела с обидой.
— Неужели ты думаешь я здесь для того, чтобы развлекаться? Я не мог отвести тебя к главе, потому что потратил все свои силы. Ты должна быть благодарной, что мои друзья приютили тебя.
Я недовольно косилась на нага.
— Тогда почему не сказал? Почему заставил понять тебя неправильно?
— Потому что ты все время напоминаешь о своем высоком положении и ведешь себя как избалованное дитя!
— Хочешь сказать, это я во всем виновата?
— Ты прямо сейчас ведешь себя так, как я и сказал.
Я набрала полные легкие воздуха и резко выдохнула. Стало немного легче. И уже более спокойно задала вопрос:
— И когда же ты сможешь отвести меня к главе ордена?
— Как раз после того, как мы закончим с одним делом, ради которого я сюда тебя и привел, — вдруг бесшабашно улыбнулся он.
Да он издевается надо мной!
Я, не думая, занесла руку, чтобы влепить наглецу отрезвляющую пощечину, как он остановил меня, сгреб в охапку и… поцеловал.
Жадно, ненасытно, смертоносно-сладко…
И тогда я укусила его за губу. Со всей злостью, пока могла еще дать отпор. Это его остановило, но ненадолго.
Его зрачки превратились в иглы, а руки, которыми он обнимал, стали напряженными, стальными.
Тайрис потянул носом и… едва не задохнулся, задышал часто, а вертикальные зрачки резко расширились.
— Как же ты приятно пахнешь… — И он вновь, как привязанный, потянулся к моим губам.
— Что? — Я стала понимать, что происходит. Мой запах возвращался.
Только не сейчас!
Разгоряченного мужчину сложно остановить, но если он еще почуял запах возбужденной нагини… А я определенно находилась не в равновесии, во мне бушевало пламя.
Его губы коснулись моих, несмотря на то, что пыталась оттолкнуть от себя змея. Я почувствовала привкус крови, которая еще шла из его укушенной губы.
— Какая ты сладкая, слаще ароматной дыни и бархатного персика. Пахнешь знойным солнцем и влажной травой, кружишь голову пряным ароматом, заставляя почувствовать остроту на кончике языка. Сильнее, чем вино, слаще, чем мед… — Он целовал меня урывками, упиваясь ощущениями.
А я, глупышка, поддавалась на его слова. Его поцелуи взволновали мое доверчивое сердечко, я чувствовала неровное биение.
Он спустил платье с плеча, продолжая целовать. Ладонь накрыла мою грудь. Тайрис слегка сжал сосок двумя пальцами.