Котобар "Депрессняк" - стр. 3
В общем и целом, мне в “Депрессии” понравилось. Вкус владельца сквозил даже в мелочах. Залы выдержаны со сдержанной элегантностью, а самым настоящим произведением искусства была барная стойка, которая задавала стиль и остальному помещению. Огромная, из массива красного дерева, что благородно переливалось под светом низких люстр, спускающихся на цепях из-под высоких сводов.
И коты. Много котов. ОЧЕНЬ много котов, которые бегали под ногами, валялись на столах, стульях, диванах, и даже на барной стойке их лежало пять штук. Тони время от времени отодвигал в сторонку чьи-то мохнатые лапы или хвосты, чтобы не мешали работать, но делал это с таким непринужденным изяществом, что сразу становилось понятно: практика колоссальная.
Мне было бы привычнее называть подобное место традиционно по-английски “паб”, но все работники упорно продолжали настаивать на более европейском “бар”.
Изначально пустынное заведение понемногу наполнялся посетителями и тихим гомоном голосов, ну, а мне доверили не только пылесос, но и простейшие задачи:
– Сходи прими заказ, – шепнула нагруженная подносом Линда, ловко лавируя между многочисленными столиками и умудряясь не наступать на котов, шныряющих вокруг.
– Уже? – тихо охнула я, не готовая к столь быстрому взаимодействию с клиентами.
– На тебе тридцатый и тридцать третий столик, – девушка кивнула в сторону оккупированных мужчинами мест. Джентльмены в данный момент как раз закончили изучать меню и чесать котов и, судя по всему, были готовы озвучить свои пожелания. – Вперед, Маргарет! И да прибудут с тобой чаевые!
Она убежала, не позволив мне не то что возразить, но и хоть что-то уточнить.
– Держи, – бармен ободряюще подмигнул и передал мне через стойку блокнот и карандаш.
Я вздохнула, поправила чуть покосившиеся уши и двинулась вперед. Навстречу чаевым! Линда однозначно умеет мотивировать!
***
В целом все оказалось не так страшно, как можно было посчитать в начале. Но несмотря на небольшую в общем-то нагрузку, к концу вечера у меня ныла поясница, болели ноги и отваливались руки. Воспользовавшись минутным перерывом, я прислонилась к стене напротив входа, давая отдых гудящим конечностям. В этот момент двери распахнулись, впуская в зал уличный шум, свет фонарей и… высокого, спортивного брюнета в коже.
Мужчина расслабленно сбежал по ступеням, передвигаясь с грацией огромного кота, и махнул рукой бармену со словами:
– Привет, Тони. Как вечерок?
– Здравствуйте, Джон, – доброжелательно улыбнулся в ответ он и пожал плечами. – Чуть спокойнее, чем обычно.
Я в который раз поразилась тому, как легко и панибратски общается часть визитеров с работниками. Словно они сюда каждую пятницу ходят и вообще едва ли не живут. Хотя… это же бар. Это же англичане. Культура пивных заведений тут возведена в культ, и эти места посещают по любым мало-мальски значимым поводам. Это у моего русского отца она не прижилась, так как он не любил алкоголь вопреки распространенному мнению о нашей нации.
В этот момент взгляд незнакомца, с ленцой скользящий по помещению, остановился на мне, и мужчина слегка изогнул бровь. А после с меня, судя по ухмылке и горящему взору, стянули платье, внимательно изучили все, что под ним, и признали годной к употреблению.
– Оп-па, какая прелесть, – он за несколько мгновений преодолел разделяющее нас расстояние, но… прошел мимо, опустившись за столик в метре от меня, и сгреб в охапку тихо мявкнувшую белую кошку, что беспечно валялась поперек круглого стола. – Принеси американо, прелесть.