Кот Василий - стр. 12

Каждую секунду ожидая тяжелых шагов за спиной, резкого рывка за руку, судорожного дыхания на шее.

Но ничего не происходило. Кет благополучно добралась до двери и юркнула в квартиру, так и не рискнув посмотреть на соседа.

Кое-как добрела до ванной, стащила через голову ненавистное платье и уставилась на свое отражение в зеркале.

И вздрогнула.

Потому что девушка из зазеркалья, с всклокоченными волосами, распухшими губами, синими отметинами по всей шее, смотрела на нее с тем же темным, бешеным выражением, что и сосед до этого. В лифте.

Перед тем, как поцеловать ее.

Василий Князев, позывной «Князь», слегка пошатываясь, нетвердой, но очень целеустремленной походкой двигался по направлению к дому.

Мозг, после недельного запоя, работал плохо, но Князь всегда отличался тем, что сначала реагировал, а потом думал, да и ориентирование в пространстве было его преимуществом, не раз и не два вытаскивавшим задницу из разных передряг.

В подъезде привычно, породному, пахло кошками и мочой. Василий покосился на свой почтовый ящик, из которого рекламные буклеты уже вываливались, но не подошел. Потом. Как-нибудь потом.

Лифт пришел грузовой, и это было хорошо, пассажирский сильно жал в плечах. Хотя…

В прошлый раз ему это было в кайф.

Василий героическим усилием воли прервал приятные волнующие воспоминания о том, чем, собственно, так ему нравился пассажирский лифт, и шагнул внутрь.

Не оборачиваясь, привычно нашарил верхнюю кнопку, нажал.

– Подождите, пожалуйста!

Он, не веря, медленно обернулся, придерживая дверь.

Девчонка юркнула в лифт, отряхивая от февральского снега воротник куртки, еще не видя его.

И вдруг замерла. Не оборачиваясь, ощутимо напрягая плечи.

Василий стоял, стараясь сдерживать участившееся дыхание, вообще в сторону дышать, чтоб не травить малолетку спиртягой, кажется, пропитавшей каждую его пору за неделю веселья.

Стоял, смотрел. Не мог не смотреть.

Только не теперь.

Так давно. Так долго. Слишком долго.

Пьяный мозг очнулся от комы, подкинул потрясающую идею поговорить.

Не, ну а чего нет?

Узнать, как дела.

Девчонка стояла, все так же не поворачиваясь, не нажимая кнопку этажа, словно заледенев от страха.

Его, что ли, боится?

Ну, это как раз объяснимо, учитывая, как они распрощались в последний раз.

Мозг услужливо подкинул горячее воспоминание о нежном податливом теле в руках, о сладких, дрожащих губках, о томном, будоражащем стоне… Короче говоря, все те картинки, что так заводили, так помогали в эти полгода. Спасали, можно сказать.

Руки прямо зачесались, зазудели от нестерпимого желания опять прикоснуться.

Просто прикоснуться.

Ну ничего же не случится? Убудет от нее что ли, если он дотронется?

Василий протянул руку.

Девчонка уловила движение и ощутимо вздрогнула.

Он нажал кнопку лифта.

Стоит. Жмется. Даже не повернется. Дура.

Злость привычно затопила мутное сознание, и Василий решил, что, какого, собственно, хуя?

– Привет.

Голос, после утреннего сушняка, звучал сипло и противно.

Девчонка опять вздрогнула, не оборачиваясь.

– Здравствуйте.

– Чего не поворачиваешься? Боишься?

Она медленно повернулась, подняла на него глаза.

– Нет.

Василий задохнулся, сердце забилось чего-то совсем бешено, такие у нее были глаза. Он понял, что все эти месяцы совсем не так помнил их цвет.

Не просто темный. Нет. Глубокий шоколад, с янтарными искрами у зрачка.