Кошка, которая улетела из Кабула - стр. 5
Кстати, я с тех пор помню, что Аллах сотворил мир словом. Сказал: «Кун!» – «Будь!» – и мир появился. Похвастать этими знаниями пока толком не удалось, потому что мои кабульские товарищи знали про сотворение мира меньше меня. И про сотворение человека из сгустка тоже.
– Ты смотри-ка, у нас завёлся мулла, – говорили они ехидно. – Симпатичный мулла, да? Только умничает много.
Не удалось похвастаться и теми средневековыми текстами на фарси, которые мы разбирали целых два курса и сдавали на выпускных экзаменах (благо к тому времени мы успевали к оборотам вроде «Любовь – это птица, которая для птицы сердца и птицы сердец – приманка и силок» или «Любовь – это грабёж обуви благополучия»12 привыкнуть и даже успевали большую часть текста выучить наизусть).
– Бедная девочка, – вздыхали иранские товарищи. – У нас такое студенты-филологи в университетах читают, да и то не на первом курсе. Вам-то оно зачем?
Зачем-зачем… Чтобы пригодилось когда-нибудь. По крайней мере, мне тогда хотелось себя утешить именно этим.
Кое-что, впрочем, правда потом пригождалось. Например, однажды мне удалось ускорить решение бумажных дел в Кабуле, просто показав на висевший на стене портрет со словами: «О, так это же Мир Вайс!»13 и приведя чиновников в восторг, но большая часть знаний, стоивших нам когда-то моря слёз и многих бессонных ночей, канула в Лету14.
Кстати, объяснить афганцам, кто такой востоковед, с чем его едят и почему у меня в голове столько странной информации было ой как непросто. Вспоминается анекдот. Едет как-то Шаляпин15 на извозчике, а кучер его спрашивает:
– Чем занимаешься, барин?
– Пою.
– Все мы поём, коли делать нечего. А занимаешься-то чем?
Вот так же и с афганцами. Идея изучения региона вгоняла собеседников в ступор.
– Какая у тебя специальность, Алекс?
– Востоковедение.
– Ааа. Ммм. А это что такое?
– Язык, история и политическая система какой-нибудь восточной страны. Культуру изучаем, традиции…
– А зачем?
– Интересно же!
– А где работают такие, как ты?
– Да где угодно. В Красном кресте, в МИДе. Преподавать можно. Или наукой заниматься.
– Ммм. Ааа, – по глазам афганца было видно, что мой ответ логичным не показался. – А почему Афганистан-то?
– Может быть, потому что мне нравится? – я начинала терять терпение.
– Ты странная, – афганец пожимал плечами и заговаривал о другом.
– Мы ещё на стажировки ездим, – расписывала я как-то прелести востоковедения одному кабульскому знакомцу. – На полгода или на год. Кто в арабские страны, кто в Индию или Китай…
– Родителей ваших жалко, – сказал он.
Так что же на самом деле делает в Афганистане особа, которая изучает чёрт-те что? Ну правильно, шпионит. Отрицать было бесполезно.
Но ведь знающий иностранец на востоке и правда выглядит, хм, необычно. Автор этих строк видел в бейрутской маршрутке немку, которая отвечала на вопросы водителя по-арабски. И неплохо так отвечала.
– Шпионка! – толкнул меня локтем друг-ливанец.
– Точно, – кивнула я.
Тогда я решила, что на востоке лишний раз познаниями лучше не хвастать, но потом благополучно забыла о своём решении. И очень зря.
Из дневника:
«Вчера сдавали самый страшный зачёт по религиям стран Азии и Африки (то есть понимаете, да? Азии и Африки. От Марокко до Японии. Историю стран Востока мы сдавали так же – ВСЕХ стран. Или почти всех, за вычетом, может быть, какой-нибудь Джибути). Сдавали всем курсом, долго и упорно: начали в 10 утра, ваша покорная слуга освободилась в 11.15 и при этом была далеко не последней. Каюсь, я готова была не блестяще и решила со сдачей не торопиться. Преподавателей было трое, но я уповала на то, что часам к четырём они растеряют боевой задор, а последним, глядишь, и вовсе автоматом поставят. Как же! Задора они не растеряли ни в четыре, ни в шесть, ни в восемь, ни впоследствии, когда корпус уже успел закрыться. Спрашивали подробно, слушали внимательно, смотрели в оба. В итоге возникла новая легенда о том, как три преподавателя под орех разделали превосходящие силы студентов в битве за 175-ю аудиторию. «Праздник ума», – посмеялась С. И то верно. Возможность для такого безудержного веселья выпадает раз в год, и гори всё синим пламенем! Пускай жена ждёт дома с борщом, футбольный матч пропущен и спать хочется! Но до чего же упоительно слушать студенческие благоглупости».