Кошка, которая улетела из Кабула - стр. 38

Когда я наконец оказалась по ту сторону гор и шла с чемоданом по пустому международному аэропорту имени Хамида Карзая, меня окружали тёплая тьма и неизвестность. Ладно, что ж, выйду одна в кабульскую ночь, там посмотрим. Выкручусь как-нибудь, чай, не первый раз… Терновый куст – мой дом родной.

Но – о чудо! – за воротами на заборчике сидели, нахохлившись, как воробьи, три фигуры.

– Алекс? – спросила одна из них. – А мы давно тебя ждём. У нас тут сегодня такая фигня творилась, ты не поверишь…

***

На бумаге проект Happy Afghanistan выглядел отлично. Предполагалось, что мы будем ездить на разные локации, снимать на видео красоты Кабула и окрестностей, беседовать с людьми и всячески показывать, что в Афганистане не страшно. Потом из всего этого мы бы смонтировали фильм, который набрал бы миллионы просмотров на Youtube, по итогам написали бы несколько статей, которые опубликовала бы какая-нибудь CNN107, и почивали бы на лаврах. И я, и местные коллеги были полны энтузиазма, план был расписан по дням (сегодня едем на озеро Карга, завтра в национальный музей, послезавтра в сад Бабура, потом на рынок и т.д. и т.п.). Но что-то снова пошло не так. Впрочем, я бы удивилась, если бы не пошло.

Должна сказать, что наблюдать за студентами, работавшими в афганском офисе AIESEC в 2018-м, было ничуть не менее увлекательно, чем за экспатами и государственными чиновниками годом ранее.

Было студентам от восемнадцати до двадцати трёх лет, а это значило, что выросли они уже в другую эпоху, чем Икс, Игрек и Ахмад, и на многое смотрели иначе. Гражданскую войну они не помнили, власть талибов108 помнили плохо. Их детство было более беззаботным – оно пришлось на годы подъёма, когда на Кабул, можно сказать, пролился денежный дождь. У их родителей была стабильная работа и доход, а у них самих – доступ к образованию и большие планы на будущее (почти все собирались поступать в магистратуру где-нибудь на западе). Будущее страны тоже не казалось им мрачным – они твёрдо верили, что ситуация меняется к лучшему, и если не они сами, то их дети точно будут жить в новом Афганистане, уже мирном и процветающем. Ничто, даже взрывы, которые иногда случались несколько раз в неделю, не могло поколебать этой уверенности.

Тем временем в офисе шла нешуточная борьба, не уступавшая борьбе на афганской политической арене.

Президент был избран недавно. Его главный противник не смирился с поражением, настаивал на перевыборах и понемножку вербовал себе сторонников. Президент учился в Кабульском университете, а противник – в университете «Рана»109, поэтому студенты первого вуза поддерживали, так сказать, действующий режим, а вторые формировали оппозицию (тех и других было примерно поровну). Стороны улыбались друг другу в глаза, а за спиной умело интриговали и с наивным видом рассказывали друг о друге не самые лестные вещи. Третья группировка придерживалась нейтралитета, на две другие партии смотрела свысока и намеревалась отколоться.

Я была в ту пору довольно простодушна, политические интриги разглядела не сразу, а когда разглядела, то попробовала просто остаться в стороне. Нет. Правила игры требовали, чтобы я примкнула к любой из трёх фракций. Все три активно пытались меня перетянуть, поили чаем и рассыпались мелким бисером, но их противоборство усложняло мне жизнь и откладывало реализацию проекта на неопределённый срок.