Кошка Белого Графа - стр. 55
— Тогда зачем без конца бегает к Джеручу? — фыркнул первый усач. — С утра раз десять!
— Меня капитан тоже, помнится, гонял с поручениями — то туда, то сюда, — пожал плечами другой, светловолосый и круглолицый. — Кавалер Джеруч секретарь её высочества, барышня Кайса — фрейлина.
— Секретарь-иностранец! — возмутился четвёртый участник игры, самый молодой. — Даже говорит с акцентом.
— Зато словом владеет лучше нас всех, — заметил обладатель каштановых усов. — Иной раз этак поэтично закрутит…
— Заносчивый выскочка! А то и шпион.
— Смотрите, при нём не ляпните, — остерёг круглолицый. — Эйланцы народ горячий.
— И что он сделает? Вызов мне бросит? Я барон Хир-Дорт, потомственный офицер, секунд-лейтенант королевской гвардии, а он кто? Секретаришко!
— Не скажите, — пробормотал круглолицый. — Я видел, как он обращается с саблей…
В этот момент дверь, в которую барышня Кайса ходила за книжкой, открылась, и на пороге показался молодой человек в строгом тёмно-сером сюртуке. Очевидно, тот самый эйланец. Нет, настоящий ланн! Какими их рисуют на картинах и описывают в исторических книгах. Среднего роста, ладный, подтянутый. Чёрные глаза, оливково-смуглая кожа с золотистым оттенком, правильные черты лица, крупные ровно настолько, чтобы быть выразительными, но не грубыми. Наряди его в чешуйчатый доспех и островерхий шлем, посади на коня, дай в руку меч — и держись, Ригония!
Молодой человек направился к двери напротив.
— Кавалер Джеруч! — с притворным радушием воскликнул юный барон Хир-Дорт, вновь беря в руки карты. — Не желаете присоединиться?
Эйланец на ходу покачал головой, окинув офицеров взглядом, в котором чудесным образом соединялись кипучий тёмный огонь и арктический холод.
— Благодарю, барон, в другой раз.
— Кавалер! — вступил усатый Дегеринг. — Уважьте наше любопытство. Эйланцы слывут лучшими фехтовальщикам во всей Оссидене. Говорят, у вас даже нищий пастух, взяв в руки саблю, будет знать, что с ней делать. А вы владеете каким-нибудь холодным оружием?
— Кроме гусиного пера, разумеется! — хохотнул юный барон.
Лицо Джеруча осталось бесстрастным.
— Маркиз, не одолжите вашу саблю? — любезно обратился он к круглолицему.
Тот помедлил, потом, привстав, вынул клинок из ножен и протянул эйланцу рукоятью вперёд.
— И вашу, виконт, — Джеруч одними губами улыбнулся Дегерингу. — Если позволите.
Здоровяк с ухмылкой подал кавалеру своё оружие. Но взгляд у него был напряжённым.
— Благодарю вас, господа.
Эйланец отошёл на середину комнаты, покачивая сабли в руках — приноравливаясь. Его движения стали мягкими и хищными, словно у горного барса, оружие казалось продолжением рук ещё до того, как он сделал первый взмах, описав в воздухе плавную дугу сперва одним клинком, потом другим. А дальше сабли заплясали с лёгкостью солнечных лучей, и непонятно было, человек направляет их или они ведут человека за собой, заставляя выписывать телом сложные фигуры. Эйланец двигался стремительно и точно — и при этом практически не сходя с места. Только воздух свистел, прокатываясь по комнате.
— Что здесь происходит? — прозвучал от входной двери новый голос, негромкий, но полный ярости.
Кавалер Джеруч остановился мгновенно, словно у него в спине повернули ключик, а когда офицеры повскакивали с мест и вытянулись по стойке смирно, возвратил оружие его владельцам.