Кощеева гора - стр. 31
– А ты то побоище Свенельдичу по се поры не простил? – проницательно заметил Святослав.
Болва промолчал. В глубине души он все эти годы считал Мистину своим врагом, но разбирать, кто перед кем первым провинился, не тянуло.
– Свенельдичу, конечно, руки бы укоротить нехудо, – с беспокойством заговорил Блискун, пока князь и гриди молчали, задумавшись. – Но лучше бы без побоища на весь город.
Впервые они с Истотой оказались допущены в столь тесный круг близ князя, и сразу попали на такое дело! Ни за какое серебро они не ввязались бы в подобное, но на кону стола жизнь родных братьев.
– Кабы его так сковырнуть, чтобы без шума, – добавил Сегейр Жатва, русин лет сорока, с острыми волчьими глазами, небольшой рыжеватой бородкой и толстым от нескольких переломов носом. – Чтобы вступаться никто не захотел.
Он-то с трудом скрывал ликование, что благодаря исчезновению Игморовой братии занял в дружине одно из самых почетных мест и удостоился полного доверия.
– Долго думать некогда, – сказал Истота. – Раз уж такое дело, что вам в одной берлоге не жить… как бы Свенельдич сам не надумал лучников на крышу какую посадить.
– Думаешь, может? – Это не приходило Святославу в голову.
– Да встрешный бес знает, что он может! – с досадой ответил Истота. – Его мыслей даже его нос ломаный не ведает, поди!
– Вот если бы он к тебе лучников подослал, а мы бы их на той крыше взяли… – начал Сегейр.
– Вздумай он на тебя умышлять, от него даже княгиня отвернется, – подхватил Вемунд.
«Но как его к этому подтолкнуть?» Все замолчали, глядя в огонь и ожидая, что витающая совсем рядом мысль проявится и даст ухватить себя за хвост.
– Если бы… – начал Святослав, имея в виду «если бы он это сделал».
– Если бы… – одновременно начал Болва, собираясь сказать: «Если бы это сделал за него кто-то другой».
Поглядев друг на друга, они замолчали.
– Рассудим так! – вставил в тишине Вемунд. – Допустим, однажды ты, конунг, поедешь куда-нибудь, а на твоем пути обнаружится засада… А мы, твои люди, заметим ее вовремя…
– И эти люди скажут, что их послал Мистина… – продолжил Болва.
– А он скажет, что впервые их видит, – насмешливо закончила Речица. – Пойдет с этим к присяге и будет прав.
– Тогда князь присудит им божий суд! – сказал Блискун.
– Свенельдич потребует поля! – возразил Болва. – Скажет, он не баба, чтобы нести горячее железо. И я не знаю, где мы найдем такого удальца, чтобы точно мог его одолеть.
Все опять замолчали. Устроить ложную засаду можно, но как привязать ее к Мистине, чтобы поверили даже его сторонники, даже Эльга?
– Там должен быть кто-то из его людей, – сказал Вемунд. – В той засаде.
– Перекупить? – Болва глянул на него.
– Можно начать и с этого. Но если мы неудачно выберем человека, он с нашим серебром пойдет к господину. И все дело закончится, не начавшись.
– А если этот человек не будет знать, зачем он там? – предложила Речица.
Она оживленно водила глазами с одного собеседника на другого, явно увлеченная замыслом.
– Зачем лезет на крышу с луком в руках на пути князя? – насмешливо ответил ей Вемунд.
– Он может просто оказаться рядом.
– Разве что мертвым, – сказал Сегейр. – Чтобы не мог отвечать на вопросы. Но всем и так будет ясно, кто это устроил.
Князь помолчал, собирая все эти мысли в кучу и прикидывая, выйдет ли связать концы. Все тоже молчали, не мешая ему думать. Осторожно переглядывались, осмысливая: мы правда говорим об этом? О том, чтобы покончить с Мстиславом Свенельдичем, который уже лет двадцать пять имеет в Киеве власть и влияние, мало уступающие княжеским? Концы пока не вязались, и Святослав подавил вздох. Хитрые замыслы – это было не для него. Чтобы думать, у него имелась мать, Асмунд, Вуефаст… Хрольв, Ивор, Тормар… Но сейчас на них рассчитывать нельзя. Они связаны с Мистиной родством, или выгодами, или былыми сражениями. Они не станут помогать рыть ему яму с кольями на дне. Это только его дело, и опереться он может на немногих. Но на кону – жизнь Игмора, которой он не может пожертвовать ни в коем случае.