Кортес - стр. 26
– Кто их считал, – ответил Андрес де Талья. – Главное, что взяли троих пленных. Их сейчас дон Эрнандо допрашивает. Еще говорят, что сбежал переводчик Мельчорехо. Дон Эрнандо совершенно вышел из себя…
Сандоваль тут же заковылял к палатке капитан-генерала.
Любопытствующих собралось много – особенно тех, кто помнил первую доброжелательную встречу, которую устроили индейцы год назад.
Прежде всего, Кортес сразу выделил среди пленных человека, который, как оказалось, принадлежал к знатному роду. Как дон Эрнандо смог определить его происхождение, Сандоваль так и не понял.
Причина такого заметного охлаждения к прибывшим из моря людям, по словам пленных, заключалась в том, что все соседние племена, узнав об обмене подарками с людьми Грихальвы, подняли их на смех. В трусости прямо не обвиняли, но позволяли себе посмеиваться над «простаками из Сеутлы» – так называлось это место в устье реки Табаско. Упорство свое они объясняли тем, что бежавший Мельчорехо убеждал старейшин не прекращать наступление ни на минуту. Белых людей, головы которых обросли волосами и сверху, и снизу, мало. Они скоро утомятся, и тогда их можно будет взять в плен и отправить… сами знаете, куда.
Кортес вскинул брови.
– Куда? – переспросил он.
– Он так выразился, – пожал плечами Агиляр. – Имел в виду направление, а может, намекал, что всех попавших в плен ждет жертвенный нож.
– Хорошенькое дельце! – возмутился Альварадо. Все остальные офицеры тоже разом насупились.
– Собака лает, ветер носит, – угрюмо выговорил Кортес. – Пусть их!.. Другое тревожит – это не переводи, – он обернулся к Агиляру. – Какое-то детское недомыслие со стороны отдельных солдат и офицеров. Кто отвечал за Мельчорехо? Наказать плетями! Я не желаю из-за подобных промахов лишаться жизни. Вот подлец! – немного удивленно добавил он. – Точно подметил – в бою нам ничего не страшно. Кроме усталости… Хорошо, теперь переводи.
Он принялся объяснять пленным, что люди из-за моря с головами, обросшими и сверху и снизу, не имеют злых намерений. Они верят в Бога, единого и всемогущего, и желают распространить свет истинной веры по всем городам и весям. Индейцы сами виноваты в том, что не позволили им набрать воды. Вот почему кровопролитие, вот почему он, верховный касик войска «кастилан», вынужден взять под свою опеку эти земли и объявить их владениями великого вождя, живущего на западе…
– Кстати, – неожиданно прервал он свою речь, – поинтересуйся у них. Возможно, они уже подчиняются какому-нибудь владыке? Тогда мы могли бы обеспечить им надежную защиту.
После недолгого лопотания Агиляр ответил:
– Они заявляют, что их племя свободно, хотя, конечно, защита никогда не помешает… Только, – нахмурился Агиляр, – сказали так, что их можно понять двояко. Точный смысл заключается в том, что дани они в настоящий момент не платят. Я попытался уточнить – не платят кому-то или вообще ни вблизи, ни вдали нет никого из владык, кто смог бы потребовать с них дань. Они на эту тему отказываются говорить!.. – возмущенно добавил Агиляр.
– Тогда надо попытаться развязать им языки с помощью огня, – невозмутимо посоветовал Кристобаль де Охеда. – В первый раз, что ли…
– Ни в коем случае! – резко возразил Кортес. Потом, улыбнувшись пленным, ласково обратился к Охеде. – Сеньор, я предупреждаю вас в последний раз – всякая попытка вставлять мне в палки в колеса плохо для вас кончится. Заявляю официально – это ко всем относится, господа. С этого момента всякое неповиновение, всякое лукавство при исполнении приказа, всякие разговоры, подрывающие авторитет главнокомандующего будут пресекаться решительно и жестоко. Вплоть до вынесения смертных приговоров!