Короны Ниаксии. Убить вампира-завоевателя - стр. 15
Нынешняя ситуация являлась приятным исключением. Сейчас мой внешний вид говорил сам за себя. Едва увидев меня, кроверожденные солдаты сразу поняли, кто перед ними.
Оставалось всего-навсего дождаться, когда они придут за мной.
На постоялом дворе я сняла комнату, выбрав самую заметную. Ее большие окна выходили на фасад, и я намеренно не стала их занавешивать. Когда нагрянул мой похититель, хозяин не пытался остановить его. Я не обиделась. Попытка сыграть в благородного рыцаря могла стоить ему жизни.
Вампир даже не постучал, а просто распахнул хлипкую дверь так, что дверная ручка оставила вмятину в штукатурке стены. Если он решил показать мне грубую силу, то почти добился желаемого.
Он остался стоять в проеме. Я сразу его узнала: это был один из солдат, приходивших выяснять насчет пропавшей старухи. Широкоплечий, крепко сбитый, с бледной кожей, растрепанными волосами пепельного цвета и аккуратно подстриженной бородкой. На нем был темно-красный двубортный мундир с серебряными пуговицами – форма кроверожденных солдат. Когда-то этот мундир выглядел даже щегольски, однако со временем пообтрепался.
– Ты пойдешь со мной, – объявил он с сильным акцентом.
Голос у него был низкий, в нем я уловила ту же усталость, что и в облике. Наверняка сказались несколько дней безуспешных поисков прорицательницы.
Я не двинулась с места и лишь спросила:
– Что… что тебе нужно?
Мой голос прозвучал выше, чем обычно. Я умышленно разыграла растерянность и даже страх.
– Ты пойдешь со мной, – повторил солдат. – Это можно сделать легким способом или трудным. Выбирай.
Я встала, пошатываясь, и прижалась к стене, показывая, что боюсь.
– Нет… я никуда не пойду.
Он тяжело вздохнул и, подскочив ко мне, схватил за запястья.
Я стала сопротивляться. Разумеется, не слишком сильно; не так, как могла бы. Только для вида.
– Убери руки!
Конечно, он не послушал, а грубо поволок меня к выходу. И хотя события разворачивались так, как я и рассчитывала, сердце у меня заколотилось – особенно когда он улыбнулся, обнажив два клыка. Таких острых, что я почти ощущала их через нити. Во мне вдруг проснулся давний страх, напомнив схожую ситуацию из раннего детства. Пришлось сделать над собой усилие и не поддаться инстинкту выскользнуть из хватки вампира.
Вместо этого я трепыхалась, как рыба на крючке, и позволяла тащить себя к двери.
– Отпусти меня! – вопила я. – Отцепись!
Для убедительности я высвободила руку, схватила с прикроватного столика металлический подсвечник и замахнулась на солдата.
Он ответил потоком обитранских ругательств. Его лицо помрачнело. Подсвечник расцарапал ему щеку. Закапала черная кровь.
Вампир сердито посмотрел на меня и сказал:
– Что ж, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Сжав меня одной рукой, второй он выхватил из-за пояса кинжал и полоснул мне по предплечью.
Я оторопела, зашипев от боли. Он что, собрался убить меня, а не только подавить строптивость? То и другое было бессмыслицей. Но когда из раны потекла кровь, я поняла.
Вампиры Дома Крови применяли магию.
Рану стало жечь как огнем, резь нарастала, и вскоре я уже сжимала зубы и судорожно дышала. Вампир поднял руку, и моя рука самовольно дернулась в его сторону, словно мышцы больше не подчинялись моей воле.
Он щелкнул пальцами, и вдруг мое лицо вспыхнуло, а голова будто раскололась надвое.