Королевский аркан - стр. 21
– Михаил Степанович, а вас-то как судьба свела с подобным фруктом? – не удержался он.
Они выехали из поселка. За ними закрылись кованые ворота и по обочинам встали высокие темные ели. Еще один блок охраны – и только красно-белый шлагбаум остался над виляющей лентой дороги. Никита прибавил скорость.
– А очень просто, – сказал Гройс. – Видишь ли, Петя Селиванов был больше всего озабочен тем, чтобы добыть денег. Талант сына – это прекрасно. Но он требует поддержки. Стоит ли удивляться, что в какой-то момент Петр Алексеич дошел до мысли об азартных играх!
– Дворецкий делал ставки в казино?
– Ну нет! На это ему все-таки хватило ума. Однако в юности, как многие люди его поколения, он играл в покер и считался хорошим игроком. Он нашел подходящую компанию и поставил все имеющиеся деньги. Рассчитывал сорвать большой куш.
– А почему не сорвал? – Маевский слушал очень заинтересованно.
– Видишь ли, Селиванов действительно разбирался в карточных играх. Но он совершенно не разбирался в людях. А ведь это гораздо, гораздо важнее! Его партнерами по столу были каталы. Но он об этом не знал. Дела его шли все хуже, в какой-то момент он был близок к полному разорению – того рода, от которого не восстанавливаются, – и в этот самый момент я и вмешался.
Гройс замолчал.
– Почему? – спросил Никита, когда стало ясно, что старик не собирается продолжать.
– А? Что, прости?
– Почему вы вмешались? – повторил Маевский. – Вы же не были с ним знакомы?
– Не был, – согласился Гройс. – Видишь ли, мне стало его жаль. Он чем-то отличался от других желающих получить легкие деньги. А я к тому времени видел много разных типажей… Он был, если можно так выразиться, из идейных. И в каком-то смысле абсолютно бескорыстен, потому что ни копейки из выигрыша – если бы случилось так, что он выиграл, – Петя не потратил бы на себя. Как я сказал, он был скромен и неприхотлив в быту. Я сменил его за тем игральным столом, и часть его денег мне удалось вернуть. Не все. Но Петя был достаточно умен, чтобы постфактум понять, от чего его спасли. Некоторое время он питал ко мне искреннюю благодарность.
– Некоторое время?
– Любое чувство со временем выветривается, – пояснил Гройс. – Благодарность – быстрее прочих. Чрезвычайно летучее и неустойчивое соединение.
– Я сосватал тебя Левашовым, – сказал Гройс в спину Айнур.
Она резала зелень для салата, склонившись над столом. Сто раз ей повторял: сядь, не нагружай спину…
Не прекращая занятия, Айнур сухо ответила:
– Я не пойду замуж.
Гройс хмыкнул, и она отложила нож в сторону. Вопросительно уставилась на него.
– Мне нужен свой человек в доме Левашовых. Петр Селиванов там покончил с собой. Его сын был у нас, помнишь?
Девушка молча кивнула.
– Для хозяйки я сочинил легенду: якобы кто-то должен взять на себя плохую энергию после самоубийцы. Эта идиотка согласилась. Так что ты там будешь в качестве громоотвода. Но поскольку тебе нужно сблизиться с прислугой, я сказал, что ты – домработница, сможешь помогать по хозяйству.
– У таких людей нет домработниц, – поправила Айнур. – У них горничные.
– Это ты верно заметила. Извини, я распорядился твоей судьбой без спроса… Но Маевского к ним не запустишь, водители там свои, да и сомневаюсь я, что от водителя будет какой-то прок. Об этом тарологе, Марианне, могут что-то знать горничные. Постарайся расположить их. И понаблюдай за жизнью обитателей дома… Впрочем, тут не мне тебя учить. Тебе придется ночевать в общем домике для персонала…