Королева скалистого берега 2 - стр. 16
Шагнула к Рагнару, взяла его нож, бросила под ноги, после чего обвила руками шею дана - и наши губы слились в поцелуе. А потом нас обоих обняла жаркая северная ночь, ибо двоим людям, бьющемся в неистовом огне страсти, не страшны никакие морозы.
9. Глава 9
Это была действительно безумная ночь.
Когда двое не думают о возможных последствиях происходящего, и обоими владеет только неистовое желание обладать телами друг друга...
Викинги считают, что, когда люди впервые занимаются любовью, богини Фригг и Фрейя, ответственные за любовь, деторождение и домашний очаг, забирают на время разум у влюбленных, позволяя им не отвлекать мыслями себя и друг друга от великого таинства природы. Оттого, когда человек наконец дорывается до исполнения своих желаний в отношении того, кто ему действительно нравится, обе богини незримо присутствуют рядом, и делают всё, чтобы эти мгновения влюбленные не забыли никогда...
Ну а после того, как всё заканчивается, Фригг и Фрейя возвращают людям их мысли, и улетают к другим парам, еще не познавшим сладость первых поцелуев.
А парень и девушка, обессилившие от любовных ласк, остаются.
И начинают думать...
Например, я думала о том, что с Рагнаром мне было безумно хорошо, и я без всяких волшебных снов несколько раз взлетала выше Вальгаллы. Но любовные утехи – это одно, а бремя правления – другое... Пусть наша община была небольшой, но я не раз замечала, какими глазами смотрят на меня и Рауд, и Ульв, и юный Альрик, и даже Кемп. У лучника вроде бы всё было хорошо с его Отталией, но, тем не менее, девушка уже довольно часто бросала в мою сторону ревнивые взгляды.
И что будет, когда мужчины общины узнают, что я из всех выбрала не соплеменника, а пришлого дана? Человека иного, враждебного нам племени. И чем это может закончиться?
Можно предположить, что просто недовольством. Но, зная нрав викингов, всё может быть гораздо хуже. Кто-то бросит слово, другой его подхватит – и вот уже Рагнар стоит посреди Скагеррака с мечом в руке, а вокруг него сжимается круг нордов, сжимающих в руках оружие. И как бы не был ловок дан в рукопашной схватке, со всеми мужчинами общины ему не справиться. Да и смогу ли я вообще остаться в Скагерраке, если из-за меня Рагнар убьет кого-то прежде, чем погибнет сам? Как люди будут смотреть в мою сторону после этого – да и у меня хватит ли сил смотреть им в глаза?
Я всё это очень живо представила, и аж зажмурилась от ужаса... А когда открыла глаза, увидела, как Рагнар смотрит на меня глазами, полными любви, и настолько нежно гладит мои волосы, рассыпавшиеся по мешковине, что я этого даже не почувствовала...
Увидев, что я смотрю на него, он попытался что-то сказать – но я не дала словам любви сорваться с его губ.
- Прости, но мы не можем быть вместе, - проговорила я, чувствуя, как у меня в груди от этих слов сразу стало больно и холодно, словно я сама себе вонзила в сердце нож, валяющийся возле входной двери.
- Но... Почему?
В глазах дана безграничную нежность сменила растерянность...
Не таких слов он ждал от меня.
Но что я могла сказать ему?
Что смертельно боюсь и за него, и за себя тоже?
В любовных романах принято писать, что в подобные моменты женщины думают лишь о любимом.
Бред собачий.
Да, Рагнар мне нравился, и я не хотела его смерти. Но и быть изгнанной из общины, которая видела во мне королеву, мне тоже совершенно не улыбалось. Коварные богини любви похитили мой разум – и я об этом не жалела, ибо получила то, что действительно хотела. Сейчас же утоленное желание плоти мирно спало, сытой кошкой свернувшись внизу моего живота, и теперь ничто не мешало мне оценить ситуацию трезво.