Королева. Последняя биография Елизаветы II - стр. 9
Через несколько месяцев Йорки переехали в дом по адресу Пиккадилли, 145, недалеко от Гайд-парка. Резиденция представляла собой пятиэтажный особняк с бальным залом, библиотекой, столовой на 30 персон и электрическим лифтом. Домашняя обслуга насчитывала 17 человек, включая дворецкого, двух лакеев, камердинера и трех нянь для новорожденной. Однако охваченные коллективной близорукостью журналисты с умилением описывали, как Йорки отвергали все чрезмерно вычурное и нарядное и отдавали предпочтение простоте, особенно в детской. В этом миниатюрном королевстве царили аккуратность и раз и навсегда заведенный порядок.
Все с одобрением кивали, когда стало известно, что принцессе, которую пресса называла Бетти, разрешается играть всего с одной игрушкой за раз. Однако, когда ее родители вернулись из полугодового турне по Австралии в 1927 году, они привезли ей три тонны игрушек.
Так проявился извечный парадокс монархии или, точнее, нашего восприятия монархии: с одной стороны, члены королевской семьи были и остаются отличными от нас, но с другой – они такие же люди, как мы. Не подозревая ни о чем, маленькая принцесса спала крепким сном, покрытая своим невидимым приданым – одеялом из легенд и мифов, в ткань которого постоянно вплетались, образуя причудливый узор, новые нити вымысла. С этим одеялом она прожила всю жизнь.
Едва принцесса начала ходить и говорить, ее уже окрестили «самым известным в мире ребенком». Мир узнал ее под именем Лилибет (так малышкой она выговаривала свое имя), когда ее фотография появилась на обложке журнала Time. Изображение Елизаветы штамповалось на почтовых марках, коробках с конфетами, коробочках для чая, чайных полотенцах, кружках и прочих предметах. В ее честь слагались песни, а ее восковая фигурка на пони заняла свое место в музее мадам Тюссо среди других знаменитостей. Австралийцы назвали ее именем часть Антарктиды. Единственным соперником в этом параде обожания был ее дядя Дэвид, принц Уэльский: он превратился в настоящую мировую звезду, с которой мог сравниться в то время лишь голливудский сердцеед Рудольф Валентино.
Герцогиню Йоркскую беспокоила волна неумеренного внимания к принцессе. Во время визита в Эдинбург в мае 1929 года она писала королеве Марии: «Меня почти пугает такая всенародная любовь к ней. Полагаю, что это хорошо, и надеюсь, что она окажется ее достойной, моя дорогая бедняжка»>15.
Шли месяцы и годы, и постепенно начала вырисовываться личность Елизаветы, как настоящая, так и вымышленная. Часто ее называли «херувимом» и «ангелом» и изображали как жизнерадостную и хорошо воспитанную девочку, невинную и смышленую, трогательную и обаятельную.
В 1927 году, когда королевская семья собралась в замке Сандрингем на Рождество, газета Westminster Gazette описывала, как Елизавета «щебетала, смеялась и бросала в гостей кусочки печенья, которые ей давала мать»>16. Она произвела впечатление даже на Уинстона Черчилля. Он писал жене Клемми из Балморала в сентябре 1928 года: «У нее есть авторитет и рефлексия, удивительные для ребенка ее возраста»>17.
Становились популярными различные истории, например о том, как бесстрашная девочка приручила вспыльчивого деда – короля. Георг V, как известно, наводил ужас на своих детей и персонал. В присутствии же Елизаветы из него можно было вить веревки. Архиепископ Кентерберийский вспоминал, как внучка и по совместительству «конюх» важно водила по комнате короля, исполнявшего на четвереньках роль лошади, держа его за бороду. «Он любил обоих внуков, сыновей принцессы Марии, – вспоминала графиня Эйрли, – но Лилибет всегда была его самой большой привязанностью. Он играл с ней, чего я никогда не наблюдала в отношении его собственных детей. Он любил, чтобы она находилась рядом»